Секреты для посвященных
Шрифт:
Вот и Сосновский леспромхоз. Вячеслав вылез из машины у здания конторы, потянулся, размял затекшие члены. Поднялся по скрипучим ступеням, толкнул дверь с табличкой «Главный инженер». Кабинет был пуст. Из соседней комнаты выглянула пожилая женщина в платке:
— Вы кто?
Он назвал себя.
Женщина поджала тонкие губы:
— Господи, еще один представитель… Так и ездят. К главному инженеру? Нету Григория Трофимовича. В городе. Дочка у него приболела. Надо навестить. Имеет право.
В
— Скажите, а есть тут у вас гостиница?
— Разместиться хотите? Это можно.
Женщина пододвинула телефон, набрала номер.
— Рая? Ты, что ли? Давай сюда, в контору, корреспондент приехал.
Минут через пять в контору вошла красивая девушка в красном сарафане горохом и в косынке из того же материала, что пошел на сарафан. На Грачева она посмотрела столь же неприветливо, что и пожилая женщина.
— Чего надо? — спросила она.
За него ответила пожилая:
— Чего, чего… Разместиться. Назад не поворотишь.
— Ну так мы пошли? — сказала женщине Рая.
— А чего стоять? — ответила пожилая и скрылась в своей комнатенке.
Грачев спустился с крыльца вслед за девушкой.
— Вас Раисой зовут? А меня Славой, — попытался он завязать разговор. Но Рая не отозвалась. «Видно, после забастовки их тут допекли всякие проверяльщики. Меня принимают за одного из них», — догадался Вячеслав. Молча они прошли через лиственный подлесок и оказались у красивого островерхого теремка, видно недавно сложенного из струганых брусьев, еще не потерявших свежего медового цвета.
— Какой красивый дом! — воскликнул Вячеслав.
Не реагируя на его восклицание, Раиса вошла внутрь, миновала узкий коридор с чистой пестрой дорожкой и открыла одну из дверей.
— Вот.
И скрылась. Больше он ее в этот день не видел.
Пообедав в столовой и побродив по поселку, Грачев вернулся в Дом приезжих уже вечером, когда засинел и сгустился воздух, а деревья, водившие вокруг теремка веселый зеленый хоровод, превратились в его темную и суровую стражу. Он присел на лавочку у светящегося окна, достал сигарету.
— Ты, Рая, того, поласковее с ним, — послышался мужской голос из окна.
— Вот еще… — сердито ответила девушка. — С чего это мне к нему ластиться? Вам он нужен, вы с ним и милуйтесь.
— Я бы лучше с тобой миловался, да ты не хочешь. Костьку Барыкина тебе подавай.
— Что вы ко мне с этим Костькой? Мне и одной хорошо. А этот долговязый на что вам сдался? Боитесь?
— А чего мне бояться? Просто у меня свой расчет.
— Ишь какой. На вид простой. А на деле… Какой-то расчет у вас.
— И насчет тебя тоже думки есть… Догадываешься ведь, из-за кого я в эту глушь забрался? Из-за тебя, глупая.
— Будете ругаться, погоню. Не посмотрю, что начальник.
— Какой я тебе начальник?
— И то… не начальник, сродственник.
— Ну, будет болтать-то. Вовсе я не родственник. Так, седьмая вода на киселе.
— А
— А вот полюбишь. Разбогатею, еще как полюбишь.
— С чего это вы вдруг разбогатеете? — в ее голосе послышался нешуточный интерес.
— Счастье мне привалило, поняла? Тетка у меня в Бельгии была. Я ее не видел никогда. Однако открытки слал регулярно. Поздравительные. С рождеством. С днем рождения. А она — мне. И вдруг узнаю: тетка померла, а наследство отписала мне одному. Оказывается, другие племяши (а их у нее много) даже открыток не присылали. Вот и решила их наказать. Уже бумага о наследстве пришла. Скоро получу.
Наступило молчание. Потом Рая сказала:
— Вы бы того… помолчали про наследство. А то не ровен час. Не любят они вас. Костька, да и Клыч.
— A-а… Жалеешь все-таки! Пусть не любят. Лишь бы ты меня любила. А Костьку Барыкина гони, не пара он тебе.
— Что-то вы заладили — Костька да Костька. Будто и мужиков других нет. А может, я за Клычева пойду.
— Тебе с ним счастья не будет. Жестокий он человек, Клычев. Жадный до всего — до работы, до баб, до денег. А жадных жизнь не любит. Мстит им.
— Глядите, Григорий Трофимович, как бы вам кто не отомстил. А мне не нужен никто. Я сама по себе, — девушка притворно зевнула. — Спать охота. Шли бы вы. А то корреспондент заявится. Увидит вас у меня. Нехорошо.
— И вправду пойду.
— Вон как вы его забоялись, — хохотнула она.
Вячеслав встал с лавки и пошел от дома к чернеющему неподалеку леску. При этом он старался держать сигарету так, чтобы ее ярко-красный тлеющий огонек не увидели из распахнутого окна. Рая называла своего собеседника Григорием Трофимовичем. Выходит, это главный инженер Святский. Его по-бабьему тонкий голос продолжал звучать в ушах у Грачева. Ну и тип этот Святский! Оказывается, он приехал в леспромхоз не работать, а за девками бегать. Заграничное наследство ему привалило… Видно, целиком занят своими личными делами, а в леспромхозе все разваливается. До забастовки докатились. Надо будет завтра с утра разыскать автора письма в редакцию журнала Степана Страхова, расспросить его про забастовку. Чем не тема для журнала? Может быть, эта командировка вовсе и не окажется скучной?
…В вагончик вошел здоровенный краснолицый парень, в руках у него была защитная каска, ярко-оранжевая — под цвет лица.
— Кто меня звал? Страхов я.
Вячеслав достал из карманчика на рубашке письмо, протянул его лесорубу:
— Вы писали?
— Чего? — Страхов удивленно выкатил глаза. Взял вчетверо сложенный листок заскорузлыми пальцами, привыкшими более к топорищу, нежели к шариковой ручке. — Что я, смурной, чтобы писать? Ни в коем разе… А о чем тут?
— О непорядках в леспромхозе. О том, что главный инженер Святский плохой руководитель, что пора бы избрать новое начальство, демократическим путем.