Секреты, которые мы храним

Уайлдхарт Лили

— Что? — спрашивает он, снова внимательно наблюдая за мной. Я моргаю, задаваясь вопросом, что он имеет в виду. — Что происходит у тебя в голове? Я вижу, как работает твой мозг.

Поэтому я высказываю ему свою мысль, и его глаза темнеют.

— Нет. Трент не такой монстр, как я. Он причинил тебе боль, чтобы заставить себя чувствовать себя более мужчиной. Чтобы контролировать и манипулировать тобой. Он причинил тебе боль, потому что ему нравилось заставлять тебя чувствовать себя маленькой, потому что это заставляло его чувствовать себя большим.

Я совсем на него не похож.

— Я не имела в виду, что ты был… это просто пришло мне в голову. Извини, я…

— Не извиняйся, Куинн. Не передо мной. Никогда. Я чудовище, это правда, но я бы никогда не причинил бы тебе вреда.

Я подхожу к нему и кладу руку ему на плечо.

— Я не думаю, что ты причинил бы мне боль, Рори. Я совсем не это имела в виду. Ты был только добр ко мне. Тебе не обязательно быть здесь, пытаясь мне помочь. Черт возьми, вам, ребята, вообще не нужно было мне помогать. Вы могли убить меня той ночью. Я уверена, что многие другие так бы и поступили. Вместо этого вы привели меня сюда, защитили меня, сделали меня своей. Ты можешь думать, что ты монстр, но я так не думаю. Я думаю, ты делаешь то, что необходимо, чтобы обезопасить тех, кого любишь. Чего бы это ни стоило.

— О, я определенно монстр, малышка. Не сомневайся в этом. — Его глаза яростно встречаются с моими. — Но ты права, я монстр, который защищает важных для меня людей.

Он делает паузу, и уголки его губ приподнимаются, но затем в его глазах мелькает сомнение, и улыбка исчезает.

— Что? Что только что произошло? — Спрашиваю я.

— У меня была мысль, более… интересный способ помочь тебе преодолеть свои проблемы с Трентом, но потом я подумал дважды. Мое представление о веселье может только еще больше навредить тебе.

Я снова сжимаю его руку и качаю головой.

— Я не думаю, что ты причинишь мне боль. Как ты… развлекаешься?

Он поджимает губы, как будто решает, говорить мне или нет. Я понимаю, это кажется личным, но если у него есть более интересный способ, чем подставить мне задницу, чтобы помочь преодолеть некоторые из моих триггеров из-за Трента, то я должна быть в состоянии решить, хочу ли я этим заниматься.

— Я не мягкий человек, ни в коем случае. Мне нравится борьба, вызов, а затем подчинение. Острые ощущения, которые сопровождают все это.

Он останавливается, как будто давая мне шанс помешать ему продолжить. — Значит, немного похож на Мейера?

— Немного, — говорит он с ухмылкой. — Но не совсем. Мейер любит первобытную игру. Он любит погоню, животную сторону траха и обладания тобой, а затем обращения с тобой как с принцессой. Я же люблю немного более жестоко.

— О, — говорю я, делая паузу, пока пытаюсь все это переварить. — Но ты бы на самом деле не причинил мне вреда?

— Никогда, — яростно говорит он. — Ты бы согласилась заранее, отсюда и согласованная часть. Стоп-слова — реальная вещь, малышка. В этом есть гораздо больше, чем просто чистая жестокость.

Мой мозг работает с перегрузкой,

потому что все это должно звучать для меня ужасно. Мне должно захотеться убежать с криком… но это не так. Возможно, я была достаточно защищена некоторыми вещами, но я могу пользоваться Интернетом. Я знаю, что это за фетиш, и я знаю, что, вероятно, должна быть в ужасе от этого. Если бы это был кто-то другой, возможно, я бы так и сделала, но я хочу увидеть его с этой стороны, потому что, как ни смешно, несмотря ни на что, я чувствую себя с ним в полной безопасности.

— А если бы я захотела… поиграть? Что тогда?

Его глаза вспыхивают, жар в них обжигает мою кожу.

— Мы бы поиграли. После того, как изложим правила. Но… и не воспринимай это как то, что я говорю, что ты не способна принимать решения самостоятельно, может быть, мы могли бы облегчить тебе мое развлечение.

— Что это значит?

Он движется ко мне, толкаясь вперед, пока мне не приходится лечь на спину, а он нависает надо мной.

— Ты бы предпочла, чтобы я показал тебе, а не рассказывал, Малышка?

У меня пересыхает во рту, когда я оказываюсь в клетке под его руками, силы, исходящей от него волнами, достаточно, чтобы вызвать у меня головокружение. Я всегда говорила, что он не страшный, но прямо сейчас? Я понимаю, почему люди боятся его, Но вместо того, чтобы это пугало меня, я хочу увидеть каждую его частичку.

— Да.

С моих губ срывается всего одно-единственное слово, и в мгновение ока он поднимает меня, перекидывает через плечо, и мы шагаем к дому. Ни один человек не произносит ни слова, пока он тащит меня через короткое расстояние, и когда он, наконец, ставит меня на ноги, я в его комнате.

— Наверх.

Я смотрю на него через плечо, раздумывая, не принять ли мне душ, прежде чем мы займемся этим, но прежде, чем я успеваю спросить, он отдает приказ.

— Наверх, Куинн. Не заставляй меня повторять тебе это снова.

Дрожь пробегает по моей спине, но приятная. Ручеек воспоминания о том, как Трент говорил что-то подобное, пытается проникнуть в мой разум, но я отгоняю его. Рори — не Трент. Я попросила об этом и знаю, что если я скажу ему остановиться, он это сделает.

Может, он и монстр, но для меня он не монстр. И в этом разница.

Он рычит у меня за спиной, и я переставляю ноги, направляясь к винтовой лестнице в углу комнаты.

— Раздевайся и ляг лицом вниз на кровать.

Я киваю, выполняя приказ, пока поднимаюсь по лестнице, оглядываясь на него, чувствуя, что его взгляд прикован ко мне при каждом движении. Он стоит неподвижно, почти вибрируя, наблюдая за мной.

— Сейчас, Куинн.

Я ускоряю шаг и вхожу на верхний уровень. Замирая, когда вхожу в комнату, я моргаю, глядя на темное, огромное пространство. Огромная кровать занимает стену справа, дальняя стена сделана из стекла, а слева по всей комнате расположены комоды и телевизор, установленный напротив кровати.