Секреты оазиса
Шрифт:
Лошадь наконец замедлила бег примерно после получасового галопа. Они были далеко от оазиса и от любых поселений. Местность напоминала лунный пейзаж.
— Джамиля!
Салман остановил лошадь и повернулся кругом. В нем уже поселилось отчаяние. Все вокруг выглядело безжизненным. Спасательная группа не слишком сильно отставала от него — у них было все необходимое. Однако вокруг были только скалы и хилые деревца. Он вдруг представил себе, как она лежит без сознания и истекает кровью, и снова пустил лошадь рысью и в который
А потом он услышал слабый голос:
— Убирайся!
Он оглянулся, на секунду закрыл глаза — его радости не было предела. Он пришпорил лошадь в ту сторону, откуда слышался голос.
— Джамиля, дорогая, где ты?
— Я тебе не дорогая. Оставь меня в покое. Со мной все в порядке.
Она сидела на камне, вся в пыли. Салман крепко привязал непослушную лошадь к дереву и подошел к ней. Она казалась такой далекой. И в этот момент он заметил, что на лбу у нее выступила кровь.
— У тебя кровь.
Звук его голоса немного успокоил ее, и в то же время ей хотелось вскочить, закричать и бить его в грудь кулаками до тех пор, пока он не почувствует хоть капельку той боли, которую чувствовала она. И все же она была испугана.
— Орел напугал лошадь, и она сбросила меня. Когда я поднялась, ее уже и след простыл, — тихо сказала Джамиля.
Она все еще не смотрела на него, только чувствовала его большие и нежные руки. Он тщательно осматривал ее рану, убрав волосы со лба. Она попыталась оттолкнуть его, но это было бесполезно. Она почувствовала, как он прикладывает что-то влажное к ее лбу.
Ей очень хотелось пить, но было стыдно сказать об этом. Джамиля злилась на себя за то, что повела себя как глупый ребенок — поскакала на лошади бог знает куда. В этот момент она вздохнула с облегчением, ощутив губами открытую флягу.
Впервые она посмотрела Салману в глаза и чуть не подавилась. Он был очень бледен и весь покрыт пылью.
— Лекции я отложу на потом, а пока скажи: как твоя голова? Еще что-нибудь ушибла?
— Я стукнулась о камень, — кротко сказала Джамиля. — Это просто синяк. — Она заметила, что он побледнел еще сильнее, и поспешно добавила: — Кажется, правую ногу вывихнула.
Он сел на корточки и приподнял ее брючину. Нога действительно опухла, и Салман осторожно снял с нее кроссовку и носок. Джамиля сморщилась от боли — опухоль увеличивалась на глазах.
Салман посмотрел на нее и мрачно сказал:
— Нужно отправляться в Мерказад.
Он поднял ее на руки, и только в этот момент Джамиля поняла, как он сюда добрался, — она слишком старательно игнорировала его.
— Ты прискакал на лошади, — зачем-то сказала она и крепче обхватила его шею.
— Не напоминай мне об этом.
Он осторожно посадил ее в седло, а потом — грациозно и без видимых усилий — вскочил на лошадь сам. Лошадь была норовистая, но Салман натянул поводья и быстро подчинил ее. Джамиля не могла произнести ни слова, но ей было ясно, что она никогда не видела настолько одаренного наездника.
Они встретили поисковую группу и доктора по дороге в деревню. В деревне Салман распорядился,
Когда вертолет поднялся в воздух, то, несмотря на все произошедшее здесь, Джамиля едва не плакала — ей не хотелось покидать этот маленький оазис. Она отвернулась от Салмана, испугавшись, что он догадается о ее чувствах.
Никогда еще Салман не был таким мрачным: Джамиля едва не погибла, спасаясь от него бегством. Кроме того, он узнал, что пусть и недолго, но был отцом. Чувство потери не оставляло его. Он посмотрел на сидевшую слева от него женщину. Она отодвинулась от него насколько это возможно и казалась бесконечно далекой.
Салман вздохнул. Если за эти прошедшие недели и был такой момент, когда Джамиля не ненавидела его так же сильно, как после случившегося в Париже, то он сделал все, чтобы она забыла о нем.
— Салман, уходи, тебе незачем быть здесь.
— Я никуда не пойду. И я должен быть здесь. У тебя может быть сотрясение.
Джамиля вздохнула:
— Кто-нибудь из девушек позаботится обо мне.
— Я забочусь о тебе. Если бы не я, ты бы не поскакала на этой безумной лошади.
Джамиля только вздохнула, поняв, что Салман не уйдет. Он сидел возле ее кровати, опершись о колени, и не сводил с нее глаз. Она откинулась и закрыла глаза, подумав, что, может, он уйдет, если она притворится спящей.
Прилетев в Мерказад, они сразу же отправились в больницу, где ей сделали рентген и осмотрели буквально каждый дюйм ее тела. И теперь она разместилась в роскошных покоях замка. Джамиля приняла ванну — так, как это возможно с ее бинтами и повязками, и чудесно поужинала. И все это под неусыпным контролем Салмана. Только увидев испуганный взгляд Лины, личной горничной Изольды, Салман не рискнул последовать за ними в ванную.
Они долго молчали, и это было очень напряженное молчание, поэтому, когда Салман заговорил, Джамиля почувствовала облегчение — до тех пор, пока не поняла, что он говорил.
— Я думал, это не мой ребенок, потому что у меня была причина так думать.
— Ну да, ты же считаешь себя сверхчеловеком, ты и подумать не мог, что с тобой может произойти что-то настолько человеческое.
Джамиля услышала сдавленный смешок. Он стоял у ее кровати, и лицо его выражало боль.
— Ты почти угадала. Но есть и еще кое-что. — Салман провел рукой по волосам. — Дело в том… я кое-что предпринял, чтобы со мной никогда не случилось ничего настолько человеческого. Я давно решил — у меня никогда не будет детей. — Он тяжело вздохнул. — Поэтому когда мне было двадцать два года, я сделал вазектомию. Сегодня, когда тебе делали рентген, я говорил с врачом, который делал операцию. Он сказал, есть все шансы, что она не удалась, а поскольку я не обследовался, то и не знал об этом. Я сделаю тесты, чтобы убедиться, но думаю, уже знаю, что они покажут.