Секреты обольщения
Шрифт:
Когда мы расстались, до встречи с господином Кобаяси оставалось еще больше часа. Я решила побродить по магазинам, хотя в Гиндзе были неимоверно завышены цены. Вначале я зашла в огромный универмаг «Мицукоси».
«Надо что-то Лизе привезти», – подумала я, внимательно изучая выложенные на прилавок изделия из жемчуга в одном из отделов.
Но цены были действительно нереальными, и я, улыбнувшись кивающей, как заведенная кукла, продавщице, отошла от прилавка.
«Не мешало бы пройтись», – подумала я и покинула
Оказавшись на улице, задумалась, в какую сторону направиться. Удаляться от места встречи не очень хотелось. Я прошла немного и свернула в первый же попавшийся переулок. Глазея по сторонам, двигалась без всякой цели.
Вот навстречу идет толстая негритянка в необычайно широком и цветастом платье. Она тащит за руку упирающегося малыша, похожего на шоколадного пупса, и что-то громко и сердито говорит ему. Их быстро обгоняет поджарый японец в деловом костюме и с круглыми очками на носу. За ним идут две девушки, весело болтая и слизывая мороженое с палочек. Причем одна в очень открытом топике и невозможно коротких шортах, а вторая – в голубом кимоно. Но обе под одинаковыми бумажными гофрированными зонтиками.
Я заметила магазинчик, оформленный как маленькая пагода, и зашла в него. Это оказался магазин антиквариата. Продавец закивал, как только я появилась в двери.
– Коннитива! – вежливо поздоровалась я и приблизилась к витрине, на которой стояли многочисленные статуэтки нэцке.
– Hello! – ответил он, шустро вышел из-за прилавка и поклонился. – Что желает мадам? – продолжил он общаться на довольно хорошем английском.
– Сувенир, пока не знаю какой, – ответила я, обозревая маленькие фигурки.
– Простите, для кого выбираете? – поинтересовался он.
– Для подруги, молодой девушки, – сказала я. И задумчиво добавила: – Может, фарфоровую куколку?
– У меня все только старинное, – заметил он.
И тут мой взгляд упал на фигурку нэцке, покрытую позолотой.
– Вот эту, – сказала я.
– Прекрасный выбор, мадам! – непритворно восхитился продавец. – Это Дайкоку, один из семи богов счастья. Выполнен из слоновой кости, покрыт золочением и прорисовка тушью. Есть подпись мастера.
Он осторожно извлек фигурку и показал мельчайшие иероглифы.
– Сколько она стоит? – спросила я, беря нэцке и разглядывая пухлое улыбающееся лицо Дайкоку и его круглое тельце, сидящее на традиционном мешке с рисом.
– Пятьсот американских долларов, – ответил продавец и широко улыбнулся.
– Хорошо, – без колебаний согласилась я. – Я еще что-нибудь посмотрю.
– О, мадам! Мой магазин в вашем распоряжении!
И он снова начал кланяться.
Я перешла к полочке возле витрины с нэцке. Она была заполнена различными веерами. Я раскрыла сине-голубой очень простого рисунка в виде серебряных волн.
– Это для танца «Мурасаки», – сказал продавец.
«Я понятия не имею, что это
– Семьдесят американских, – ответил продавец на мой немой вопрос. – Двусторонняя роспись, авторская работа, семислойная бумага, бамбук, черный лак, серебрение, шестидесятые годы, винтажная вещь, – заученно добавил он.
– О’кей, – сказала я.
И вдруг увидела необычный веер красного цвета с ярко-желтым кругом посередине. Он был раскрыт и стоял на подставке.
– Что это? – спросила я, показывая рукой.
– Нет, мадам, – засмеялся продавец, – это вам не подходит.
– Почему? – удивилась я.
И так и увидела себя в любимом черном кимоно с золотыми веточками бамбука, поднимающимися от подола, и красным кругом солнца на спине.
– Это боевой веер самураев, – объяснил продавец и снял его с подставки.
Когда продавец повернул его ко мне обратной стороной, я увидела, что она желтая с красным кругом.
– Боевой? – переспросила я, беря веер.
Он показался неожиданно тяжелым, и тут я поняла, что его перекладины из металла, остро заточенного на концах, обращенных наружу.
– Конец эпохи Эдо, – продолжил продавец, – примерно 1870 год. Семислойная бумага-васи. Вообще-то такие веера, они называются «тессэн», служили сигнальными, поэтому такие яркие круги с двух сторон. Но при необходимости их часто пускали в ход как оружие.
Я сложила веер и пощупала острие сошедшихся концов.
«Н-да, – подумала я, – такой штукой и убить можно». И спросила:
– Сколько?
– Мадам, вещь старинная, ценная, – вздохнул продавец, словно ему было жаль расставаться с веером.
– Сколько? – улыбнулась я.
– Тысячу американских, – ответил он и после паузы добавил: – Но такому покупателю скину до девятисот. Мадам совсем не торгуется!
– О’кей, – ответила я, подавая ему веер и доставая деньги.
Продавец начал упаковывать мои приобретения.
– Знаете, – говорил он, аккуратно складывая веер в современную картонную коробочку, – сейчас даже есть редкий вид борьбы, который так и называется тессэн-дзюцу. Бойцы используют именно веера-тессэн, конечно, современной работы. Я как-то присутствовал на соревнованиях. Это очень красиво и выглядит завораживающе.
Я вышла из магазина довольная. И даже потраченная сумма денег не могла испортить моего настроения. Увидев телефон-автомат, я решила позвонить Митихиро. Разобравшись в карточной системе при помощи парня, который проходил мимо, я все-таки дозвонилась.
– Хай! – услышала я знакомый низкий голос и улыбнулась.
– Привет, Митихиро! – ответила я на английском.
– Кто это? – тут же перешел он на этот язык.
– Таня, – глупо ответила я.
Но он меня узнал. Явно смутившись, Митихиро начал расспрашивать.