Секреты обольщения
Шрифт:
Автострада шла по берегу залива Муцу, и вид открывался необыкновенно живописный. Я какое-то время смотрела в окно на сверкающую под солнцем гладь воды, на скалистые берега, окутанные дымкой голубоватого тумана, на проезжающие мимо многочисленные машины самых разных марок. Но потом мне надоело ехать в молчании, и я заговорила с Аки. Она оказалась дружелюбной и веселой. И через какое-то время даже пересела ко мне на заднее сиденье. Я смотрела на ее худенькое большеглазое личико, постоянно освещаемое быстрыми улыбками, и думала, как бы поделикатнее выяснить цель их путешествия. Но Аки
– Бог Дзидзо, – пояснила Аки, – считается у нас охранителем людей, путников, а также помощником душам грешников, мучающихся в аду. Но главная его функция – помогать на том свете умершим детям. Он обходит сухое скалистое русло реки, которое является границей между миром живых и мертвых. Его название Саи-но Кавара. Умершие дети, по поверью, должны сложить маленькие возвышения из камней, символизирующие храмы. И только потом их пускают в рай. Но злые духи «они» мешают детям и разрушают их творения. Они разбрасывают камни, и детские души вновь должны собирать их. Бог Дзидзо отгоняет «они» и помогает вновь сложить маленькие храмы. Поэтому многие родители и родственники умерших детей приезжают сюда и оставляют для бога Дзидзо различные дары.
Аки замолчала. Но и после этого грустного рассказа улыбка не сошла с ее лица. Она с любопытством посмотрела на меня и после паузы проговорила:
– На одном из склонов горы Осорэ расположен монастырь Энцудзи. Там, кстати, много статуй Дзидзо. Иностранные туристы любят приезжать сюда из-за горячих источников. Монастырские постройки разбросаны среди скалистых выступов, между которыми их довольно много. Для туристов открыты деревянные бани. Но среди скал есть и серные источники. Многие бурлят и сильно пахнут. Я видела воду и красного и желтого цвета. Кстати, страна мертвых у нас называется Ёми-но куни, что в переводе означает «страна желтого источника».
– Очень интересно, – заметила я и замолчала.
Аки глянула на меня немного смущенно и замолчала тоже. Я посмотрела в окно и увидела возле поворота дороги небольшую, источенную ветром и водой каменную статую, на которой висели какие-то цветные ленточки.
– О, смотри, Таня, – восторженно вскрикнула Аки, – это как раз статуя Дзидзо. Возле него еще часто кладут соломенные сандалии.
– Зачем? – удивилась я.
– Я видела на Осорэ множество сандалий, – ответила она. – Бог много ходит вдоль границы двух миров, и его обувь быстро изнашивается.
Она что-то быстро спросила по-японски Тецуо. И он, не отрывая глаз от дороги, молча кивнул.
– Мы скоро приедем, – сказала Аки. – Сейчас будет поворот налево, а там недалеко до Муцу. А ты где жить будешь? – поинтересовалась она.
– Я хотела только на ночь, – после паузы ответила я. – А завтра возвращаюсь в Токио. Я хотела пообщаться с итако. Это возможно?
Аки пристально на меня глянула и стала серьезной.
– На фестиваль собираются итако со всех окрестных деревень, – ответила Аки. – И практически все приезжающие хотят поговорить при помощи их священных уст с духами. Они обладают «кутиёсэ», – добавила она.
– А что это? – тихо поинтересовалась я.
– Это особое
Я невольно вздрогнула.
– И что для этого нужно? – спросила я после очень продолжительной паузы.
– Обратиться к итако и дать ей потрогать что-нибудь, принадлежащее умершему. Если этого нет, то можно просто назвать его имя.
Я машинально сжала сумочку. В ней среди других вещей я всегда носила с собой предсмертную записку Петра и перламутровую заколку-бабочку для волос, которую он мне подарил.
– И что, они всегда связываются с мертвым? – спросила я.
– Нет, конечно. Итако впадает в транс, который помогает ей переместиться в кратер Осорэ. Там в эти ночи собираются души мертвых, и Эмма, бог мертвых, позволяет им пообщаться с живыми. Итако ищет нужную ей душу, и если встречает, то вступает с ней в разговор. Ее уста начинают отвечать на вопросы живых родственников. Но ведь она может не найти душу, или, если и найдет, та по каким-то причинам может отказаться отвечать.
И тут вдруг в душе возник простой, но необходимый вопрос.
– А на каком языке отвечает итако? – поинтересовалась я.
– К сожалению, на сложном и плохо понятном северном диалекте, – вздохнула Аки. – Но все равно многие говорят, что им передается от умерших родственников информация на каком-то энергетическом уровне. И они почти всегда уезжают с таких фестивалей успокоенными.
В этот момент Тецуо повернулся и что-то быстро проговорил.
– Мы въезжаем в Муцу, – сказала Аки. – Тецуо предлагает где-нибудь перекусить. Ты не возражаешь?
– С удовольствием, – ответила я и улыбнулась.
Хотя особого аппетита после нашего разговора у меня не было.
Тецуо притормозил возле какого-то маленького кафе, где нам подали традиционный завтрак: суп мисо, сасими – сырые тончайшие ломтики тунца и какое-то блюдо из тофу [13] . И как обычно, на столе стояли несколько видов соевого соуса и васаби [14] . Я выпила две чашки ароматного зеленого чая и почувствовала себя бодрее.
13
Тофу – соевый творог.
14
Васаби – острый зеленый хрен.
После завтрака мы решили погулять по городу. Я увидела все те же красные изогнутые крыши пагод среди густой зелени парков, кое-где возвышались синтоистские ворота-тории, вдоль чистых улочек стояли аккуратные коробки домов. Мы купили мороженое и уселись в одном из парков на лавочку. Я прищурила глаза и посмотрела сквозь густую зелень сосен на ярко-синее небо. Как-то с трудом верилось, что неподалеку находится гора Страха, возле которой существует вход в страну мертвых.
– Мы хотели поехать после полудня к вулкану, – неожиданно проговорила Аки.