Секреты прошлого
Шрифт:
На груди короля был шрам.
Ярко-красный росчерк, как будто оставленный ножом, под левой ключицей.
“На груди каждого дракона, который посмел лишить жизни своего сородича, остается шрам”.
Но принцесса Игрид жива! Я сама ее видела, я с ней разговаривала!
Выходит, король убил кого-то другого? Кого?
“Гнилой род”, “на все был готов, чтобы выбиться в люди” — так, кажется, сказал Сорин.
Но кто? Кто стал его жертвой? И почему…
Затаив дыхание, я следила за тем, как король надевает
Я моргнула. Обман зрения?
— Можешь оборачиваться, Кэтэлина, — сказал он, расстилая рубашку на полу у горящего камина.
Навесив на лицо улыбку, я обернулась, и мой взгляд тут же скользнул ниже, на грудь короля — ни следа шрама. Гладкая светлая кожа.
— Я подумал, — медленно проговорил король, — ты можешь звать меня Ари, учитывая, что мы одни. И что ты пялишься на мою грудь.
— Я не пялюсь!
Я тут же подняла на него взгляд, но он снова упрямо соскользнул на кожу под его левой ключицей.
Ничего.
Выходит, дело в медальоне? Поэтому Сорин, когда распорол камзол короля, не увидел ничего, ни следа шрама.
Но кого король убил, если Игрид жива?
“На все был готов, чтобы выбиться в люди”… Почему мне кажется, что я что-то упускаю?!
Думай, Катя, думай! Еще в рассказах Сорина тебе что-то казалось странным, не давало покоя, как щекотка внутри мозга. Но что? Как я могла забыть? Черт бы все побрал, мне нужно сосредоточиться! Мне нужен кофе, шоколад и Вириан, у которого есть мозги и который точно на моей стороне! Почему Сорин не привез его сюда?
— Кэтэлина? — позвал король, и я поняла, что пялюсь на него слишком долго.
Когда-то, когда я еще училась в университете, преподаватель по теории права рекомендовал нам книгу про манипуляцию сознанием. Я отлично запомнила оттуда одну метафору: если собака с мутными глазами и пеной изо рта бежит навстречу, важно посторониться; в том, что с собакой не так и чем она больна, можно разобраться позже, а вот посторониться важно в первую очередь.
В моей ситуации разобраться в том, кого убил король, можно и потом. А вот перестать подозрительно на него пялиться нужно уже сейчас!
— Все в порядке, Ари! — лучезарно улыбнулась я. — Если вы беспокоитесь о ребенке, то в этом нет нужды, все в порядке.
— Причем здесь это, Кэтэлина? — нахмурился король. — И что у тебя с лицом?
Черт! И как я могла забыть, что соблазнительная улыбка — это не моя сильная сторона?
— Сил у меня хоть отбавляй, — отрезала я, решив не изображать радушие — в конце концов, подозрения короля от этого могут только возрасти. — Прошу вас покинуть мои покои. Увидимся на церемонии помолвки.
— Раз сил у тебя хоть отбавляй… — ухмыльнулся он уголком губ и шагнул ко мне.
— Я не это имела в виду, — отшатнулась я и уперлась спиной в стену. — Как вира, я отлично справляюсь с вынашиванием,
— В соитии? — нахмурился король. — Ты предпочитаешь называть это так?
— Я имею в виду, мне не нужны драконьи силы, чтобы вынашивать ребенка.
— Драконьи силы? — лицо короля стало удивленным.
— Вы не знаете? — ляпнула я.
— О чем?
Я уже открыла рот, пытаясь придумать, как красиво выйти из ситуации, когда дверь моих покоев хлопнула и внутрь ворвался Сорин с мечом наперевес.
— Отойди от нее!
Глава 27
Несколько секунд я могла только хлопать глазами, рассматривая воинственного Сорина. Вот он серьезно? Господи, у всех драконы как драконы, а меня один — Сорин, а второй вообще — король. Если у меня появится ранняя седина, я буду знать, кого в этом винить. Вот этих двоих!
Нет, конечно, картина, которая предстала перед глазами Сорина, была весьма красноречивой. Я в ночной рубашке, король вообше без рубашки, стоим возле стены друг напротив друг друга и… со стороны двери явно все должно было выглядеть как поцелуй.
Почему я ощущаю злорадство?
— Сорин, можно узнать, что ты делаешь в моих покоях? — спросила я, пока эти двое не сцепились.
— Что? Кошка! Что он здесь делает!
— Я ее жених, — прошипел король, с которого, видимо, вместе со свитой и с короной слетела вся спесь.
— Пока еще нет. Я начальник стражи, и я не потерплю опасности, которой подвергается Кэтэлина.
— Какой опасности? — возмутился король. — Здесь только я.
— Вот именно! — Сорин замолчал, потому что взгляд его упал на грудь короля, на которой сейчас, благодаря медальону, не было ни следа шрама.
Открывать тайну короля здесь и сейчас я не собиралась. Не то чтобы я не доверяла Сорину или считала, что покрывать убийцу — это хорошая политика. Скорее свою роль сыграло то, что я привыкла бережно и осторожно обращаться с информацией. В конце концов, это достаточно ценная валюта, иногда намного более ценная, чем доллары, евро или преславутая крипта.
— Так, знаете что, — начала я, воспользовавшись паузой, во время которой оба дракона сверлили друг друга ненавидящими взглядами, — уходите отсюда оба!
— Что? — вопрос был задан двумя голосами.
— Что слышали! — разозлилась я. — Это моя спальня, а не проходной двор!
— Но Кэтэлина…
— Кош-ш-шка, да чтоб тебя!..
— Оба! Я весь день на ногах и хочу выспаться! — разозлилась я, потому что это было правдой. — Хотите драться — делайте это в коридоре. Заговоры устраивать — там же! Ну! — воскликнула я, потому что никто даже с места не сдвинулся. — Ребенку нужен покой, в конце концов! Вам любая повитуха об этом скажет!