Секреты
Шрифт:
Он схватил ее за руку, и она приготовилась к очередному удару, но он не ударил ее, просто протащил по коридору по направлению к входной двери.
— Убирайся сию же минуту! — заорал он на нее, не обращая внимания, что был сильный дождь и она все еще была без пальто.
— Тогда будет лучше, если вы, уезжая, заберете с собой жену, — парировала она, выходя на дождь. — Она не найдет здесь никого, кто возился бы с ней как нянька, как это делала я.
Дверь захлопнулась прежде, чем она успела закончить фразу.
Дождь
— Адель, подожди меня!
Она повернула голову на звук голоса Майкла и увидела, как он спешит по дороге к ней, но решительно продолжала тащиться вперед.
— Адель, я так сожалею, — выдохнул он, поравнявшись с ней.
— Это я должна тебя жалеть, — сказала она резко. — Твой отец отвратителен.
— Я знаю, — согласился он, переводя дух от бега. — У меня нет для него оправданий.
— Он ударил меня и вышвырнул вон, — сказала она возмущенно. — Он не имел права так поступать. Я делала все, что могла, для твоей матери. Мне теперь жаль ее, я начинаю понимать, почему ее нервы так расстроены.
— Пожалуйста, вернись, — умолял он. — Мама так побледнела, когда услышала, что ты ушла. Она знает, что без тебя не справится.
— Хорошо, — сказала вызывающе Адель. — Надеюсь, что вся твоя семья будет страдать, они этого заслуживают.
— И я тоже? — спросил он, схватив ее за руку.
— Нет, ты не заслуживаешь, — сказала она, стряхивая его руку. — Я всегда думала, что мне не повезло с матерью. Но теперь, когда увидела твоих родителей, я поняла, что ты заслуживаешь больше жалости. А теперь иди домой и оставь меня в покое.
— Если ты думаешь, что я тебе позволю одной пойти домой в темноте и в дождь, ты ошибаешься, — сказал он.
— Ты рискуешь восстановить бабушку против себя, — предупредила она его. — Не рискуй, Майкл.
— А я все-таки рискну, — сказал он. — Мне нужно перед ней извиниться.
Они не разговаривали всю дорогу, потому что ветер был таким сильным, что сбивал их с ног, а дождь был больше похож на ледяной душ.
Хонор была уже в постели, когда они добрались до коттедж, поэтому Адель пришлось постучать в окно спальни, чтобы она их впустила. Бабушка открыла дверь со свечой в руке, на ее плечи поверх ночной рубашки была наброшена шаль.
— Что случилось? — спросила она, потом, увидев, что на Адель нет пальто, быстро втащила ее внутрь, резко сказав Майклу, что надеется, что у него есть хорошее объяснение, почему он привел ее домой вымокшей до костей.
Как только Адель очутилась в доме, она тут же выложила все, что произошло.
— А ты, Майкл? Почему ты не защитил ее? — спросила бабушка, зажигая масляную лампу.
Майкл объяснил, что не присутствовал при развязке.
— Я не знал, что отец так себя поведет, — сказал он. — Он все время повторял: «Почему она не отвечает на звонок?» — и я сказал, что пойду посмотрю, но он велел мне оставаться на месте.
— Это было трусостью с твоей стороны, но я прекрасно понимаю, ведь он запугивал тебя всю жизнь, — сказала бабушка решительно. Она подтолкнула Адель по направлению к ее комнате, велев ей быстро снять с себя мокрую одежду.
Майкл стоял на месте, повесив голову, и с его одежды на пол шала дождевая вода.
— Когда-нибудь тебе придется восстать против отца, — сказала резко Хонор. — Хамы процветают на слабости других. Но я считаю, ты не законченный трус, потому что ты все-таки побежал за Адель и у тебя хватило смелости объясняться со мной. Но теперь тебе лучше пойти домой и выбраться из этой мокрой одежды.
— Мне так жаль, миссис Харрис, — проговорил Майкл.
Хонор увидела, что он дрожит от холода и шока.
— Тебе не нужно извиняться за своего отца, — сказала она. — Я, безусловно, с этим разберусь, но думаю, что ради мира в твоем доме единственное, что ты должен сказать, — это то, что проводил Адель домой.
— Мне так стыдно, — прошептал Майкл. — Я не хочу быть частью семьи, где так плохо обращаются с людьми. Ральф почти такой же жестокий, как отец.
— Мы не выбираем семью, в которой родились, — сказала Хонор уже чуть мягче. — Ну, иди домой, Майкл.
Глава двенадцатая
Хонор смотрела, как Адель заснула на кушетке, и внутренне улыбалась. Девочка боролась со сном с тех пор, как они закончили рождественский ужин, но наконец проиграла эту битву.
Хонор подумала, что она выглядит такой хорошенькой, лежа на кушетке с распущенными волосами, вьющимися вокруг раскрасневшегося лица, поджав ноги, скрытые новым платьем. Это шерстяное платье темно-светло-розового тонов так шло ей, и Хонор была в восторге оттого, что оно отлично сидит, потому что это была самая экстравагантная одежда, которую она когда-либо сделала. Потому, что ей не только пришлось купить выкройку, так как все выкройки, которые были у нее, уже устарели, но и потому, что оно было косого кроя и на него ушло почти пять ярдов ткани.
Когда Адель примерила его, то пошутила, что выглядит как Уоллес Симпсон. Хонор была далека от мысли, что Адель может выглядеть как это худое путало, но американка подсказала ей идею для платья — драпированный лиф, узкие рукава в три четверти и облегающая бедра юбка клеш были почти фирменным знаком миссис Симпсон. Тем не менее Хонор думала, что Адель оно шло гораздо больше, потому что у нее была идеальная фигура и прелестной формы ноги.
Ей понадобятся к этому платью какие-нибудь туфли на каблуках и приличные пальто и шляпа, подумала Хонор, в раздумье глядя на внучку. Ей самой казалось довольно странным, что после того как она многие годы рассматривала одежду просто как способ согревания тела, никогда не обращая внимания на то, как она выглядит, вдруг для нее стало так важно, чтобы Адель была хорошо одета.