Секреты
Шрифт:
Ральф Бэйли что-то рассказывал о ночной службе в церкви, когда Адель вошла с супницей. Она была тяжелая и горячая, и Адель думала, как будет лучше — поставить ее на стол и разлить там по тарелкам или поставить на боковой столик. Но миссис Бэйли положила рядом с собой подставку, так что она, очевидно, хотела, чтобы супница стояла на столе. И вдруг Адель поскользнулась. Она попыталась удержать супницу, но не смогла, и супница упала на пол, разбившись от падения, а овощной суп вылился на нее, на ее руки и разлился по всему полу.
— Ты полная идиотка! — заорал
Для Адель все это было унизительно. Ее правая рука была ошпарена, и когда она взглянула на пол и увидела, какой устроила беспорядок, а также большую плоскую пуговицу, на которой поскользнулась, она начала плакать.
— Простите! — воскликнула она. — Я поскользнулась на пуговице.
И тут же стала лазить по полу на четвереньках, отчаянно пытаясь собрать осколки фарфора из супной лужи и кусочков овощей.
— Пуговица! — сказала миссис Бэйли высоким от возмущения голосом. — Что пуговица делает на полу?
Все еще стоя на четвереньках, Адель пробормотала, что дети играли с пуговицами и одна, вероятно, закатилась сюда. Лаура Бэйли сказала что-то насчет того, что она перекладывает на детей вину за собственную глупость. Мистер Бэйли обозвал ее бесполезной, а Ральф спросил, что они будут есть.
— Ну хватит вам! — перекрикнул остальных Майкл. — Адель не виновата, это был несчастный случай. У нее уже в любом случае кончился рабочий день, и в кухне масса другой еды.
Он обошел вокруг стола, поднял Адель с пола и увидел ее красные руки.
— Пойди и прополощи их холодной водой, — сказал он мягко и с сочувствием в глазах. — Я здесь уберу.
Адель в слезах кинулась вон. Но их сердитый разговор долетал до нее, даже несмотря на шум льющейся воды.
— Только ты могла нанять такую тупицу в качестве горничной, — услышала она, как сказал мистер Бэйли, очевидно, своей жене, тут присоединился Ральф с каким-то саркастическим замечанием по поводу того, что она не распаковала их с женой чемоданы. — Право же, мама, — продолжал он, — ты должна нанять квалифицированных людей.
Через несколько минут в кухню зашел Майкл с грудой кухонных салфеток, которыми он промокал суп.
— Самое худшее я вытер салфетками, которые нашел в том шкафу, — сказал он. — Я надеюсь, они не принадлежат к числу фамильных драгоценностей.
— Нет, это просто обычные салфетки, — сказала она, взяв их у него из рук. — Отстираются. Это не так отвратительно, как пьяная рвота твоей матери, которую мне много раз приходилось убирать.
Она знала, что это было жестокое замечание, но ведь и все они были жестоки к ней.
— Ты иди и ужинай, — сказала она, отворачиваясь от него, чтобы не наблюдать шок на его лице. — И смотри не поскользнись на оставшемся беспорядке. Я помою пол, как только они закончат ужинать.
Когда он ушел, Адель закрыла за ним кухонную дверь и подержала обожженную руку под проточной водой. Она думала, как люди становятся такими бессердечными, как Бэйли, и горячо надеялась, что с ними случится что-нибудь неприятное, что
Позже она услышала, как вся семья уходит из столовой, а спустя совсем немного времени из гостиной прозвенел звонок. Она проигнорировала его и вынула из раковины ведро с горячей водой, которой собиралась помыть пол. Но когда она зашла в столовую, ее лицо исказилось. Они даже не потрудились обойти остатки овощей на полу, а просто прошлись по ним и разнесли по всей комнате, возможно, даже по гостиной. Пролитый суп явно не повлиял на их хороший аппетит, потому что вся еда была съедена подчистую.
Она закончила мыть пол в столовой и как раз составляла посуду со стола на поднос, когда вошел мистер Бэйли.
— Ты что, глухая? Мы звонили, чтобы ты подала кофе, — сказал он воинственно.
— Я заканчиваю в семь часов, — сказала она, глядя прямо ему в глаза. — Я еще здесь и убираю со стола, потому что сегодня Рождество.
— Ну если у тебя такая точка зрения, можешь убираться прямо сейчас, — сказал он, погрозив ей своим пухлым пальцем.
Адель знала, как тяжело найти работу, и ей уже нравилось, что у нее есть собственные деньги. Она собиралась было извиниться, и тут ей вдруг пришло в голову, что если она сейчас отступит, то потеряет чувство собственного достоинства, а это было для нее намного важнее, чем просто деньги.
— Прекрасно, — сказала она, снимая передник и швыряя его на стол. — Я с большим удовольствием приготовлю рождественский ужин для своей бабушки, которая по-настоящему оценит мои старания.
Он был готов вспыхнуть, и на мгновение она подумала, что он собирается ее ударить.
— Как ты смеешь? — прошипел он. — Ты разлила суп по всей комнате и не отвечаешь на звонки. Что ты за прислуга?
— Я такая прислуга, которая увольняется, — сказала она с большей смелостью, чем на самом деле у нее была. — Хватит уже с меня оскорблений, я их не заслуживаю.
— Ты наглая маленькая тварь! — взорвался он. — Моя жена сказала, что ты можешь быть очень колкой, и теперь я понял правду — ты пользуешься ее добрым характером.
— Каким добрым характером? — возразила Адель, рассерженная и готовая сражаться с ним любым оружием. — Вы знаете не хуже меня, кто она такая, разве не из-за этого вы вышвырнули ее из собственного дома? Если бы не я, она умерла бы голодной смертью в грязном доме.
— Убирайся вон! — крикнул он дрожащим от ярости голосом, указывая на дверь.
— Я как раз это и делаю, — сказала она, идя к кухне, чтобы забрать свое пальто. Она на секунду задержалась в дверях, обернулась на мистера Бэйли и широко улыбнулась. — Гусь уже поддавлен на завтра, и вам просто нужно будет поставить его в печь часов в шесть утра, когда начнете растапливать ее. Начинка, овощи и пудинг в кладовой. Счастливого Рождества.
Он прыгнул к ней и ударил ее по лицу.
— Как ты смеешь? Кем ты себя считаешь?
— Я себя никем не считаю, я просто знаю, кто я есть, — сказала она, сдерживаясь, чтобы не тронуть горевшую щеку. — И я намного более приятный человек, чем вы, это уж точно.