Секс и деньги. Сборник романов
Шрифт:
По иронии судьбы, сравнимой только с ударом гаечным ключом по губам, я своевременно узнал милую новость, что Эми и Пол поженились. Эми пыталась скрыть это от моих глаз изо всех сил, но я знал, что это так. Она была просто неприлично счастлива. Как мог кто-либо, кто-либо во всем мире, наслаждаться совершенно бездумным и даже вульгарным счастьем, когда со мной происходило такое? От этого мне становилось горько, и я злился на самовлюбленность человечества, но поступок Эми, тем более что счастлива она была с агентом Джордж, можно было считать практически предательством. От ненависти к ней меня спасало лишь то, что я знал, что это не ее вина. Не Эми сражалась против меня, против меня была вся вселенная. Судьба превратилась в садистку-хулиганку, и я был ее главной мишенью: я стал жертвой вселенской злонамеренной агрессии.
Наконец
Когда по прошествии пяти дней в ящике не было толстого конверта с намеком на то, что, учитывая новые обстоятельства, она возьмет меня к себе, я написал новое письмо. Оно начиналось с извинений за повторное вторжение, но в предыдущем письме я забыл упомянуть некоторые важные детали и подумал, что их нужно описать для законченности картины. Я также научным образом пытался расположить ее к себе, скромно намекая на то, что она холодна, безразлична и безжалостна к испытываемой мной боли. Я не получил ответа и на это письмо тоже. Поэтому я, естественно, написал еще несколько писем. Однако, написанные мной после двух первых, новые письма были выдержаны в более твердом ритме и более выверенном формате. Начинаясь с самоунижения и извинений по поводу того, что было сказано в прошлом письме, заканчивались тем, что повторяли то же самое, что было сказано в прошлом письме.
Когда же я понял, что мне нужно наконец предпринять, чтобы Сара простила меня? Я уже порядком думал над этим, что ей пора поверить в произошедшие во мне перемены. Когда же мне стало очевидно, какой знак может убедить ее в этом? Думаю, что понимание это нарастало постепенно в течение многих дней и ночей. Со временем я осознал, что должен сделать это не только для Сары. Я понял, что это было важно и для меня тоже. Я был дерьмовником. Бездумным напыщенным куском дерьма, и мне необходимо было измениться. Не только потому, что у меня появился шанс снова быть с Сарой, но и потому, что мне просто жизненно важно было измениться. Нужно было порвать со Старым Томом, должен был родиться Новый Том и взять дело в свои руки. После того как я принял это решение, все остальное показалось мелочью. Теперь у меня появились связанные воедино цель и надежда: я почувствовал себя значительно лучше, чем в последние недели.
Хотя, честно сказать, я по-прежнему чувствовал себя куском дерьма, но уже другим кусочком.
*
Я выбрал день по собственному разумению. Когда я понял, что созрел или, по крайней мере, знаю, что нужно делать, то решил, что планируемое событие произойдет в субботу через две недели. Учитывая, что дата была выбрана с бухты-барахты и ничего нельзя было перенести, например, из-за дождя, мне по-настоящему повезло: день был просто великолепен. Сухой, безоблачный, солнечный день. Такой день кажется при всем этом еще и чистым: даже на большом расстоянии все видно словно через прозрачное стекло. В такой день выходишь на улицу и внезапно – даже если у тебя нет такой привычки – делаешь глубокий очищающий вдох и стоишь, улыбаясь, руки в боки.
Наученный горьким опытом, я подстригся заранее, решив не дожидаться рокового дня. Все остальное я тоже подготовил заблаговременно. Единственное, что могло подвести, – это лимузин с шофером, он должен был подрулить во второй половине дня, но мне ничего не оставалось, кроме как положиться на то, что машина окажется в нужное время в нужном месте, что шофер не заболеет или что-нибудь в этом роде. И сделать иначе было никак нельзя. Мне не по карману было покупать лимузин и оплачивать зарплату шофера для того, чтобы использовать их один-единственный раз. Нанять их на несколько часов и то оказалось до содрогания дорого. В любом случае, лимузин, даже если бы он и сломался, определенно лучше кареты и лошадей. Первым делом я подумал о лошадях и карете, конечно, но быстро пришел к выводу, что это было довольно глупо. Начнем с
Остался неразрешенным еще один существенный вопрос, но и это было вне моего контроля. Я забронировал путешествие и уже купил билеты (в Венецию – куда же еще? Я слышал, что там воняет, но все равно, знаете, Венеция – это Венеция, не правда, ли?). Однако я не позвонил Саре на работу, чтобы ей втайне организовали отпуск. Я хочу сказать, что мог бы это сделать, но я не верил, что они сохранят это в тайне. Главное в том, что я делал, – суперсекретность. Да, стоило это целое состояние, хотя я ни в коей мере не сожалею об этом, но все же я бы хотел, чтобы вы помнили: стоило это целое состояние. Тут и роскошь, и баловство, и веселье, но главное – неожиданность. Я никоим образом не был готов рисковать элементом неожиданности из-за того, что кто-нибудь по какой-то причине вдруг решил бы в шутливой манере обо всем рассказать Саре и, похихикивая, вскользь упомянуть о том, что завтра ей стоит принести на работу защипку для носа, если вдруг она отправится туда, где воняет. Мы уладим вопрос с ее отпуском. Сары не будет пару недель, и им просто придется с этим смириться. Им бы пришлось это сделать, если бы она вдруг слегла с дизентерией, верно? Разница, в общем-то, небольшая.
Я купил костюм. Даже и не думайте догадаться, во сколько он мне обошелся: поверьте, что правда страшнее, чем вы можете себе представить. У меня не было выбора, потому что, взяв костюм напрокат, я бы не смог его вернуть. Я надеялся исключительно на то, что в предстоящие годы буду свидетелем на несчетном количестве свадеб, а учитывая цену костюма, я рассчитывал подружиться с большим количеством людей лишь для того, чтобы подстрекать их к этому важному шагу в их жизни, если потребуется. Изначально я подумывал, что нужен еще и букет цветов. Однако, поразмыслив над этим более основательно, пришел к выводу, что Сара не очень-то любит цветы. Я ни разу в жизни не видел, чтобы она сама приносила домой букеты, а в одной-единственной вазе, что была в доме, хранились шариковые ручки. Мне показалось бесполезным дарить ей цветы. Дарить цветы нужно тем, кто их любит, а Саре нужно подарить то, что нравится именно ей. Я подумал и наконец вспомнил, что однажды она упоминала, что любит сливочную помадку. Так что вместо цветов я купил ей пакет с помадкой.
Не поддается описанию, как я нервничал во время сборов. Я весь вымазался дезодорантом, но мои подмышки все равно напоминали крохотные тропические болотца. Я тянул с надеванием рубашки до последнего, но когда наконец надел ее за десять минут до выхода, то носился по гостиничному номеру, выставив руки в стороны, но согнув их в локтях. Так танцоры обычно изображают кукол. Я расстегнул воротник и подул на подмышки. Я был настроен сделать все самым правильным образом.
Я вышел в вестибюль гостиницы заблаговременно и ждал там. Я решил, что не буду курить, чтобы не пахнуть сигаретным дымом и быть образцом совершенства для Сары, но я непередаваемо нервничал, чтобы не закурить. «В любом случае, – сказал я себе, – скоро я начну новую жизнь с Сарой и брошу курить, так что я вполне могу себе позволить выкурить последнюю парочку сигарет под занавес». К тому же, как я обнаружил, я непреднамеренно положил в карман пиджака на две трети полную пачку сигарет и зажигалку, что было удачным совпадением, исходя из которого я, честно говоря, и принял окончательное решение.
С небольшим опозданием – на целых сорок секунд по моим часам – за мной прибыл лимузин. Водитель знал, куда ехать, но уточнил у меня еще раз, чтобы не было недоразумений. «Лучше знать наверняка, – сказал он, – вдруг где-то вас ждет куча людей у церкви, а я припарковался у супермаркета, торгующего замороженными продуктами, тогда определенно возникнут неприятности. Думаю, вы понимаете меня». Я заверил его, что у него верные указания, и объяснил, что от него требуется, пока мы ехали.
Мы покатили через центр города, и я тревожился, что мы застрянем в пробке. У меня не было цели быть у Сариной работы в определенное время, так что если мы прибудем туда на полчаса позже, это ровным счетом ничего не изменит, но для душевного комфорта мне было важно, чтобы все происходило по составленному мною плану, и из-за перспективы опоздания я выплеснул еще несколько литров пота в подмышки. Однако, как только мы выехали на Принц-стрит, мое отчаяние сменилось радостью и легкостью.