Секс, любовь и опасности близости: Как сохранить страсть в отношениях, когда медовый месяц закончился. Возвращение удовольствия: Как преодолеть сексуальную травму и жить страстной жизнью
Шрифт:
домохозяйства одиноких людей будут распространяться все шире по мере того, как женщины обретают финансовую независимость и испытывают все меньше потребностей делить с кем-то арендную плату [5] .
Несомненно, это похожий на эпидемию кризис веры, вытесняющий не только брак, но и само представление о преданных отношениях. Это можно интерпретировать по-разному. Безусловно, здесь задействованы многие факторы: увеличение благосостояния и безопасности в послевоенный период, сексуальная революция шестидесятых, изменения в статусе женщин, успех потребительского отношения в духе «получите все, а заплатите позже», и это лишь часть. Коренные изменения последних нескольких десятилетий пошатнули основы жестких авторитарных структур на политическом, социальном, экономическом и религиозном уровнях. Большей частью
5
Цит. по Caroline Sullivan, ‘Together Apart’, Guardian, 4 сентября 2000 г.
Увеличение свободы – положительная черта этих быстрых изменений, но есть и побочные эффекты – стресс и хаос. Психика, которая наследует свою природу из поколения в поколение, меняется более медленно. Людям едва ли хватило времени приспособиться к жизни в двадцатом столетии. Мы все еще не знаем, каким может быть новый путь, но ясно, что тот, который у нас есть, больше не работает. Неудивительно, что на кону теперь природа и будущее близких отношений.
Однако не стоит относиться к нынешнему кризису как к чему-то неправильному. Любой упадок приносит с собой возможности перемен, и зачастую эти перемены необходимы и приводят к лучшему. Паническое стремление восстановить статус кво не работает, поскольку мы рискуем разрушить все то новое, что пытается возникнуть. Хаос может оказаться плодотворным, как и эксперименты мужчин и женщин с новыми и разными стилями жизни в поисках более универсальной модели отношений. В то же самое время мы не можем избежать последствий этой проблемы, поскольку разрыв семейной жизни, как мы знаем, также причиняет боль: у многих это вызывает настоящий ужас, страдания и лишние финансовые расходы. Это влияет на канву нашей общественной идентичности. Следовательно, мы должны отнестись к тенденциям в социуме с полным вниманием.
В брак и долгосрочные отношения люди традиционно вступали на основе более или менее формального сексуального договора, что, в свою очередь, основывалось на понятиях пола. В попытке освободить нас дивный новый мир перевернул прежние представления о гендерных ролях с ног на голову. В то же время СМИ заполнили наши жизни образами секса и прекрасного тела в попытках нас эксплуатировать. Перед нами множество возможностей, но мы не до конца понимаем, каким канонам следовать.
В этой новой атмосфере бесконечного выбора все кажется неясным. К примеру, недавние сообщения из Нью-Йорка свидетельствуют о предпочтении совместно проживать с партнерами противоположного пола, одновременно делая выбор в пользу секса с однополыми партнерами вне дома. В Западной Европе и США в данный момент существует такая тенденция: пары все чаще отказываются от сложностей совместного проживания, одновременно сохраняя ощущение пребывания в отношениях. Ян Трост, социолог из университета Уппсалы в Швеции, говорит, что такие пары – признанное явление, известное как LAT – «живущие вместе, но раздельно» (Living Apart Together) [6] .
6
Цит. там же.
Похоже, брак или серьезные отношения больше не являются необходимым условием социального статуса, респектабельности и финансовой безопасности, единственной возможностью покинуть родительский дом для женщин или завести детей, и тогда нельзя быть ни в чем уверенными. Главный вопрос теперь: если это приносит страдание, то зачем заморачиваться?
Чтобы ответить на него, мы вернемся в прошлое и посмотрим, как вели себя люди в первой половине XX века.
Старая модель, по сути, предлагала два варианта. Первый – идеальная любовь, представленная Голливудом. Все, что для нее требовалось – вечно прекрасный возлюбленный (или возлюбленная), вместе с которым любовь и сексуальная страсть длились двадцать четыре часа в сути. Значение имела только любовь, а любое серьезное отклонение от этой картины неизбежно означало скорый конец. Ближе к реальности был второй вариант, подразумевавший практичное партнерство – поиски кого-то, обустройство дома, воспитание детей и извлечение максимума из имеющегося. Порой это получалось – и тогда можно было извлечь из отношений пользу и выгоду. Когда не получалось, жизни людей разрушались,
Противоположности – часть нашего существования: день и ночь, хорошее и плохое, свет и тьма, жизнь и смерть, мужское и женское. Каждое различие несет возможности, равно как и ограничения. Каждое придает смысл и проливает свет на другое. Проблема ни в том, ни в другом: проблемы возникают, когда мы ставим одно выше другого или отказываемся признавать, что стоит за нашими попытками справиться с различием. Тогда мы ощущаем оба варианта как крайние, а не взаимодополняющие. Брак без романтической любви – совместных мечтаний, страсти, некоторой степени спонтанного безрассудства – может стать рабством. Но при самом лучшем раскладе он дарит удовольствие товарищества, чувство полноты посредством общих обязанностей и исполнения искренне данных обещаний. Что самое важное, брак может обеспечить устойчивость, необходимую и детям, и взрослым, чтобы укорениться в существовании. Вот что говорит Тони Парсонс в своем романе «Мужчина и мальчик»:
Никогда не стоит недооценивать силу малой семьи. В наши дни родиться в нераспавшейся семье все равно что получить независимый доход, глаза Пола Ньюмана или большой член. Это одно из подлинных благословений жизни, данное лишь немногим везунчикам [7] .
Такая безопасность бесценна для детей. Но не все так однозначно. Реальность заключается в том, что эта безопасность часто достигается ценой личной свободы и личной жертвы, а не путем взаимного укрепления обоих партнеров и взвешенного выбора. Парсонс продолжает:
7
Tony Parsons, Man and Boy, HarperCollins, London, 1999.
Но эти неразрушенные семьи могут обмануть вас ложным ощущением безопасности. Когда я рос, я принимал как должное, что каждый брак должен быть столь же стабильным и вечным, как брак моих отца и матери – включая мой собственный. Со стороны все у моих родителей было легко. Но это совсем нелегко [8] .
По словам Парсонса, хотя непогрешимо прочный брак и предлагает безопасное гнездо, из которого можно отправиться в мир, он может и не научить своих отпрысков справляться с трудностями – частью любых отношений. Возможно, самый важный навык – научиться справляться с различиями и конфликтом. Когда запрет на жалобы – или вообще на чувства – снимается, этих трудностей хватает с лихвой.
8
Там же.
В браке, где стабильность достигается любой ценой, есть и еще одна трудность. Порой за отчаянным стремлением к безопасности таится ощущение нереальности. В таком браке партнеры кажутся скорее испуганными детьми, принявшими на себя родительские роли, чем настоящими взрослыми. Мы подробнее поговорим о партнерах, действующих в модусе, который мы называем «родительским», позже.
Стоит ли удивляться, что, когда послевоенные поколения, унаследовавшие возросшее материальное благополучие и возможности образования, а также стабильность, обеспеченную браками их родителей, обнаружили себя в расширяющемся мире информации и личного выбора, они метнулись прямо к противоположному краю. По сути, они выбрали свободу, исследование и выражение индивидуальности. Запреты были сняты, и людей привлекало все что угодно, только бы не повторять привычек родителей, которые никогда в полной мере не исследовали свои возможности в сфере близости. Так, ценность корней легко утрачивалась при сравнении с личными жертвами, которые, казалось, ее сопровождали. В новом мире, полном чувственности, старый стиль отношений их не устраивал, а стабильность истолковывалась как оковы, которые теперь можно было разрубить.
А что насчет романтического идеала? Несмотря на вечную притягательность и постоянно растущие кассовые сборы, голливудская версия теперь тоже неубедительна. Для нового искушенного зрителя она стала слишком стереотипной, наивной и очевидной. Каков же исход этого идеала? Если досмотреть до конца любой голливудский финал, он неизбежно сведется к знакомой рутине. Свадебные колокола, счастливые семьи – та же старая ловушка. Что случалось с теми, кто был менее критичен, все равно покупал билет и лишался великолепной любви, не дойдя до счастливого финала или после первого этапа семейной жизни? Зачастую их ждали боль и разочарование или преждевременное истощение.