Секс-незнакомец по соседству
Шрифт:
— Не знаю, а сама как считаешь?
— Ты думаешь, я постоянно на лево ходила? Да, я может быть и развлекалась в клубах, но ведь за мной следят, и я бы не стала так прямо…
— Слушай, не надо оправдываться. Я не осуждаю тебя, скорее анализирую уровень преступления и наказания.
— А дослушать ты можешь? Мне так-то некому больше выговориться.
— А как же твои подружки — курицы?
— Они даже не приехали. Больше того, трубку брать не стали. Ведь помнишь пословицу. С кем поведешься…
— Ясно. Ну так что. Ты не изменяла, не изменяла и
— Он сказал, что я ему надоела. Сказал, что толку от меня никакого… а вот, если бы я забеременела, тогда, быть может, он меня оставит.
— И ты после этого рванула туда, где сперматозоиды точно достигнут цели?
— Что-то вроде того. Но я не знала, что там будут установлены камеры, а этот парень, который давно на меня клюнул, подставной. Представляешь? Меня подставили! И что теперь делать, не знаю… Лид, ты же умная? Что мне делать?
— Ну как минимум выздороветь. Потом спокойно отказаться от всего и развестись по-хорошему. Из того, что я слышала, остальные жены требовали, а потом оставались без волос, без лиц, без жизни. Неужели ты не знала.
— Да знала я, что думаешь, тупая? Я же спрашивала у него, а он мне жаловался, что над ним довлеет злой рок, но я особенная… А я ведь и правда была особенная. Как минимум красивее всех тех, кто был до меня.
— Мда, – что еще остается мне сказать. – Мне порой кажется, ты и в щиток с напряжением полезешь, даже если там будет надпись: «Убьет».
— Вот только не надо мне нотаций читать. Ты сама тоже хороша. У тебя суд через полтора месяца, а ты шашни закрутила, будучи замужем, – что? — Не делай такое удивлённое лицо. Или что, вы сильное скрывались? Я, конечно, могу тебя понять, Камиль тот еще фрукт, сама бы съела, но неужели собралась отказаться от сына? Из-за чего? Из-за мужика?
Сказать, что я в шоке, ничего не сказать. В голове сразу закружили мысли, где и когда она могла нас увидеть, но даже если видела, как могла понять, что мы не просто общаемся.
— Мне кажется…
— Да, да, это не мое дело. Ты же любишь все решать одна и ни на кого не рассчитывать. Но сейчас любая связь для тебя — это компромат.
– Да почему ты об этом так заволновалась?! Тебе-то что до моего сына, до моей жизни. Тебе было всегда на меня наплевать. Я же Антошу у тебя отбила.
— Серьезно веришь, что у меня кого-то можно отбить? Солнышко, да я подарила тебе этого ботаника. Я как с ним познакомилась, сразу поняла, что он твоя идеальная пара. Кто же знал, что ты так зависнешь на нем, что о себе забудешь. Но теперь у тебя есть шанс от него освободиться, а ты все херишь, потому что нашла в своей жизни крепкий член. Только вот не нужна ты ему, думаю, и сама понимаешь.
— Хватит. С каких пор ты стала такой высоконравственной?
— Наверное, с тех самых, когда меня чуть не убили.
— Вся жизнь промелькнула перед глазами?
— Типа того. Просто я знаю, что, если откроется правда о твоей внебрачной связи, а в глазах опеки оно именно так и будет. Отправила ребенка, чтобы потрахаться, то ребенка тебе не дадут.
Она замолчала,
— Спасибо, — только и нашлась, что выговорить. – Порой действительно нужен взгляд со стороны. Я думала, что ты обиделась, что он отшил тебя, а ты волновалась обо мне.
— Ну, я поначалу может и обиделась, – попыталась она рассмеяться, но вышло не очень. – Но мне все равно с ним ничего не светило, так что я даже рада, что ты почуяла вкус нормального мужика.
— Очень смешно.
— Это он меня сюда определил?
— Да, еще с твоим Лавровым разобрался и адвоката нашел, который разведет вас без встреч. Он завтра должен подъехать.
— Круто, конечно. Спасибо ему передай. Ну и поцелуй напоследок, если собираешься завязывать.
— Да… — глухо ответила я и отвернулась к окну, за которым опять был дождь. Надоел он уже. Все надоело.
— Так ты собираешься?
— Наверное, надо…
— Лида.
— Ну что?! Я все поняла! Надо завязывать! Потому что последствия будут непоправимыми. Только как минимум надо дождаться, пока ты отсюда выйдешь, а иначе где ты будешь прятаться от твоего Лаврова.
— Точно, но потом все.
— Да, все, все. Ладно, отдыхай. Я поехала.
— К нему?
— Милена! Я благодарна тебе, что ты открыла мне глаза, но больше совета твоего не требую. В отличие от тебя с любыми последствиями своих решений я привыкла справляться сама.
Я поскорее выхожу за дверь и перевожу дыхание. Слезы душат. Мысли вынуждают голову болеть. И еще никогда я не желала, чтобы человек лежал в больнице как можно дольше. Потому что как только Милена выйдет, у меня не будет причин оставаться с Камилем. Даже самых глупых и призрачных причин.
— Все в порядке? – спрашивает все та же милая медсестра. На бейджике написано «Алиса Михайловна». Наверное, если бы в каждой клинике были такие, то лечились бы гораздо дольше. – У вас зрачки расширены.
— Все хорошо. Спасибо за заботу. Скажите, мне может кто-нибудь звонить насчет здоровья сестры?
— Да, разумеется. Оставьте свой номер у администратора и возьмите наш.
— Спасибо, Алиса Михайловна. Всего доброго.
Она тепло улыбнулась и занесла уколы в палату Милены, а я отправилась к стойке администратора. Оттуда сразу на улицу… была даже мысль сразу все закончить. Просто позвонить Камилю, навалить на него горстку своих тяжёлых переживаний, проблем и услышать, как он тоже согласен с Миленой и нам лучше больше не видеться. Но все изменилось в момент, когда возле ворот я замечаю красную спортивную машину, а рядом с ней Камиля. Ждет меня. И внутри моментально всколыхнулось огненное счастье, растекшееся по венам словно хмель. Он, несмотря на дела, приехал за мной. Он здесь и, судя по пьяной улыбке, рад видеть так же, как и я его.