Секс с чужаками
Шрифт:
Что делать? (Чего захотел бы от меня сам Август?) Ответ пришел ко мне, словно ветерок, словно греза — пришел настоящим голосом Августа. Все было так просто.
Я встала. Я отнесла младенца на его матрасик, поцеловала и вышла из комнаты, не оглядываясь. Ребенок не плакал.
Десять минут спустя, как раз, когда я закончила заново сажать цветы, появился Август. Все очень просто.
Он выглядел потрясающе в своем темно-синем костюмчике, когда приветствовал меня с верхней площадки кедровой лестницы, похожий на капитана в старину. Я показалась сама себе неказистой и сказала ему об этом, но Август настаивал, что я
Мы чудесно провели время. «Чертовски удачный сезон!» — ликовал опытный торговец крабами и мы взяли крабов домой, приготовив из них вкуснейший салат и съев его под россыпью звезд.
Сегодня младенец лежит в кровати, рядом со мной. Я знаю, что он такое, но это неважно.
Август тоже со мной, хотя я его и не вижу.
А Джори там, где ему угодно быть.
Еще один волшебный день. Сегодня вечером мы с Джори впервые за много лет съездили в Форт-Брэгг. Он был само остроумие, мудрость и обаяние, непринужденно рассказывая захватывающие истории о Климаго и волнующих перипетиях межзвездных деловых переговоров.
Когда мы вернулись домой, он остановил меня и положил руки мне на плечи. Я чувствовала их тяжесть.
— Я был чертовски толстокож, Доротея, — сказал он. — Я это знаю. На этот раз никакой феромы! — он рассмеялся и я не могла не улыбнуться в ответ. — И никаких силовых полей, будь они прокляты, или son y lumiere! — скроив притворно-свирепую гримасу, Джори прибавил, — если, конечно, ты не пожелаешь испробовать Сверхскользкую Смазку — просто чтобы все не было уж слишком легко!
— Нет, нет, не надо смазки! — закричала я в притворном же ужасе. А затем мягко добавила: — Я всегда хотела, чтобы было легко, всегда.
И все было легко. Мы занимались любовью — чудо из чудес! — в нашей собственной, ничем не украшенной подвесной кровати, под восхитительно скучным непрозрачным серым потолком, слушая несинхронизированную старинную музыку, при ровном очаровательном свете ночника и без всяких сдерживающих шаблонов.
Новый Джори спит рядом со мной, а я, счастливая, лежу с открытыми глазами. Я слышу звуки, да. Шаги, вздохи, шум передвигаемых стульев. Они доносятся из кабинета и дальней кухни, но они меня не беспокоят. Слабый голос у меня внутри нашептывает: «Это НАСТОЯЩИЙ Джори, это он издает звуки». Но я отвечаю: «Это всего лишь посторонний, чужой в нашем доме. Он нас не тревожит и мы его не будем. Он в действительности не более, чем воспоминание, тусклый образ из поблекшего прошлого, человек, сказавший тебе однажды: «Мой сын приезжает жить с нами», хотя имел в виду он совсем другое, хотя он имел в виду: «Приезжает моя любовница…»
Поутру крошечные отверстия на моей груди и руках будут недолгое время сочиться кровью. Я буду касаться их с любовью. Они — такая малая цена.
В доме, похожем на этот, но находившемся в далекой-далекой вселенной, чужой человек сказал однажды, рыдая: «В конечном счете, Доротея, в конечном счете, все наши окна оказываются зеркалами и мы видим только самих себя.»
Или же он сказал: «В конечном счете, Доротея, все, что важно для человечества, это человечество в бесконечном мире, аминь»?
А может быть, он и вовсе ничего не сказал?
Может быть, это сказала я?
А может быть, никто из нас ничего не говорил и никакой лжи вовсе не было сказано.
Каждый
Он также описывает Женщину, как жертву Лжи, возведенной мужчинами в нашей культуре на связанных с ними культурных мифах. В этом смысле рассказ может быть назван «феминистским».
В другом же смысле каждый из нас является Женщиной, каждый из нас — жертва Лжи, и рассказ вовсе не «феминистский».
Брюс Мак-Аллистер
Ричард Кристиан Мэтьюсон
ПРОБУЖДЕНИЕ
Ричард Кристиан Мэтьюсон пишет рассказы, сценарии, пьесы для телевидения и романы. Он, кроме того, ставит на телевидении получасовые комедийные и часовые драматические сериалы, а также полнометражные фильмы. Его первый роман «Сотворенное» опубликован в 1990 году издательством «Даблдэй».
Сборник его рассказав «Шрамы и прочие особые приметы» вышел в издательствах «СКРИМ/ПРЕСС» и «Тор» в 1988–ом. Он написал пять оригинальных сценариев, по которым были поставлены фильмы; два из них — его отцом, Ричардом Мэтьюсоном. Вместе отец и сын Мэтьюсоны основали свою собственную кинокомпанию. По всей видимости, Мэтьюсон-младший никогда не спит. «Пробуждение» первоначально было включено мной в группу рассказов об ужасах, которым предстояло напечататься в «ОМНИ», но в последнюю минуту наш редактор-распорядитель (мужчина) отверг его из-за сексуального содержания. Разумеется, я тут же ухватилась за этот рассказ для своей антологии. Это — вполне современная интерпретация темы демона-любовника, стариннейшего предмета литературы.
Она смотрела во все глаза.
Старалась убедиться. Старалась скрыть свой интерес.
Было в нем что-то идеальное, что-то опасное; красота такого типа, что ее самообладание трещало по швам. Влекущая красота. Лет ему было около тридцати. Стоял в одиночестве у стойки бара. Десятью этажами ниже спал город, черный и плоский. Горели уличные фонари, озирающие бар отеля оранжевыми глазами, да изредка проезжал в своих бесцельных блужданиях сонный полицейский автомобиль.
Она продолжала смотреть, полируя платочком длинные ногти.
Она начинала убеждаться. ЭТО У НЕГО В ГЛАЗАХ.
ТО САМОЕ.
Может быть, даже в большей степени, чем у предыдущих.
Она заказала еще один «камикадзе» и прошла мимо него к телефону-автомату. Он смотрел в окно, жуя спичку, и она обратила внимание, как он водит указательным пальцем по ободку пивной кружки — точно по женскому телу.
ТОТ САМЫЙ ВЗГЛЯД.
Она находила его повсюду.
Когда съемки фильма заканчивались и уже не надо было просматривать с очередным режиссером сценарии завтрашних эпизодов, она подъезжала в кинофургоне к отелю, где поселялась съемочная группа, брала со стойки портье почту и сообщения и шла к себе в номер. Всякий раз вымотанная, всякий раз ненавидящая свою работу помощника режиссера. Работу того, кто определяет ракурсы. Управляет съемочной площадкой.