Секс в большом искусстве, или Как охмурить гения

Пейс Элисон

— Сейчас пройдет, — услышала я. — Расслабьтесь, успокойтесь. Так будет не весь сеанс. Скоро станет легче, совсем скоро. Помните, ни одно чувство не длится вечно. Сосредоточьтесь на пользе, которую получите, пройдя через это.

Я не знала, кто со мной говорит, и отнюдь не была уверена в пользе подобных процедур, но мысль о том, что этот кошмар не навсегда, помогла мне удержаться на месте и кое-как перетерпеть страшные минуты. Мне даже стало казаться — в этом есть смысл. Просто я его еще не постигла. Собравшиеся начали петь. Жара постепенно забивала все ощущения.

Я старалась сосредоточиться на пении и не обращать внимания на пот других любителей попариться,

капающий на меня. Я пыталась не слушать, как со всех сторон стонут люди. Всякий раз, как леди свами била в барабан, я думала лишь о том, сколько времени прошло с момента последнего удара. Какой-то сумасшедший рядом заливался смехом. Чему он радуется?! Жар стал таким дьявольским, что мне казалось: лицо вот-вот растает до костей, а купальник займется огнем. Мне необходимо выбраться отсюда. Спасайся, кто может! Свами плеснула воды на камни, и я испугалась, что не проживу в купальнике ни секунды дольше. Вокруг было темно, хоть глаз выколи, люди сосредоточенно истекали потом, и я стянула лифчик. О, так-то лучше! Как хорошо! Совсем другое дело… Нет, не лучше. На полсекунды полегчало, но сразу снова стало плохо. По-настоящему худо. Хуже не бывает. Я задыхаюсь. Сейчас умру. О Господи, еще этот стон вокруг! Мычание окружающих убьет меня раньше, чем огненный жар!

Стало еще жарче. Это нужно прекратить. Когда же конец пытке? Конца не предвидится. Я пыталась вспомнить какую-то цель, о которой говорила леди свами. Какая здесь, Господи, может быть цель?! Ах да, оставить что-то, переставшее быть нужным. Оставляю, подумала я. Оставляю немедленно! Что угодно оставлю, только побыстрее-е-е!!!

— Сестры! Братья! Дети! Обратите лица на запад, попросите силы у ваших предков. Пойте, и сила придет к вам, — нараспев проговорила свами и — Господи, я глазам своим не поверила — снова плеснула воды на камни. Но она сказала «запад», верно? Север, юг, восток, запад. Она сказала — «запад». Да! Свами затянула песню: — Ганеша ом намонараяна…

Люди перестали стонать и начали повторять за ней:

— Ом намонараяна. Ом намонараяна. Ом намонараяна.

Понятия не имея, что это значит, готовая вскочить с воплем: «Выпустите меня отсюда, хиппи припадочные!», я почувствовала: повторять со всеми — единственный способ выжить.

— Ом намонараяна, — тихо сказала я и повторила громче: — Ом намонараяна!

Закрыв глаза, я принялась раскачиваться в унисон с перешедшим уже в полужидкое состояние парнем, сидевшим рядом.

— Ом намонараяна! — распевала я во весь голос, соображая, что последние двадцать минут ада на исходе. Мелькнула мысль — хорошо, что ни у кого нет при себе фотоаппарата с мощной вспышкой, и я захохотала, представив себя в позе лотоса в вигваме из шерстяных одеял, истекающую потом, с закрытыми глазами, раскачивающуюся и поющую.

Тут полог откинули, и все устремились наружу.

Из парной я вышла буквально на четвереньках и так и поползла с единственной мыслью — уйти как можно дальше от мрачного шерстяного сооружения. Я не знала, где Йен. Куда он исчез? Больше всего на свете хотелось найти Йена. Мне необходим Йен! Как могла внимательно, со своей наблюдательной позиции (на четвереньках) я всматривалась в собратьев по вигваму, отчаянно пытаясь разглядеть Йена среди бредущих на полусогнутых любителей попариться, которые падали лицом вниз и оставались так лежать. Я поняла, что очень долго искала Йена.

Я искала Йена целую вечность.

Всю жизнь я мечтала об идеальном мужчине, почему-то мысленно рисуя себе высокого, атлетически сложенного стопроцентного американца, который любит футбол, играет в гольф и время от времени напивается

в компании приятелей. Подобные привычки мне совершенно не нравились, но я считала — так полагается. Трудно заблуждаться сильнее! Мужчина, который мне нужен, вовсе не обязан быть высоким, статным техасцем и — что там еще далее по списку? Лишь одно качество необходимо моему мужчине: он должен быть Йеном.

Йен ко мне хорошо относился. Он обращался со мной с уважением. Он смешил меня и делал счастливой. Он гениальный, глубокий человек, нашедший свое призвание. Увлекшись содержанием наших бесед, я не заметила, как постепенно влюбилась в Йена. Я всю жизнь искала идеального мужчину, но лишь в этот момент поняла, что он рядом.

Теперь нужно найти Йена. Мне необходимо открыться ему!..

Но сперва придется встать. Пожалуй, сначала на колени — сразу подняться на ноги лучше и не пытаться. Я села, поджав под себя ноги, и осторожно отняла ладони от земли. Это все, на что меня хватило в тот момент, — многие вообще лежали неподвижно. Я снова поползла на четвереньках — идти пешком не получалось. Медленно продвигаясь вперед, я подумала: может, Йен воспримет новость благосклоннее, если предстать перед ним не с багровой, оплывающей потом физиономией? И глаза от жары наверняка собрались к переносице — вряд ли в таком виде признаются в любви… Но ведь любят не за красоту!.. Что? Ом.

— Ом-м-м, ом-м-м, — повторяла я, пытаясь вспомнить, как там дальше.

— Джейн, Джейн, как вы себя чувствуете? — донеслось до меня откуда-то издалека. Или раздалось вблизи, не знаю точно.

И я увидела потного, краснолицего, обливающегося своим и чужим потом Йена. Я смотрела на него снизу вверх и думала — это самый лучший человек, которого я видела в жизни. Интересно, сколько времени прошло с той минуты, как я прекратила поступательное движение и застыла на четвереньках, распевая «ом»? Или все это мне привиделось?

— Джейн, позвольте я помогу вам встать, — сказал Йен, наклонился и поднял меня на ноги.

— Йен, — слабо сказала я, глядя на него и думая: «Я нашла тебя».

— Вы пили воду? — спросил он.

— Нет.

— Обязательно нужно. Вот, выпейте. — Он протянул мне большую бутыль с водой. Держа перед собой пластиковый сосуд, я смотрела на нее как на нечто уникальное. Вода. Я смотрела на воду и думала: вот я и тебя нашла. Поднеся горлышко ко рту, я начала пить и не могла остановиться, настолько это было хорошо. Мне стало гораздо легче. Наконец я оторвалась от бутылки и протянула ее Йену. Готовясь сделать важное признание, я даже не стала делать глубокий вдох для храбрости — мне все еще приходилось хватать воздух ртом. Невдалеке люди сползались в кружок возле костра. Еще одна церемония?! Останусь ли я духовно чистой, если пропущу эту часть? Мне отчаянно хотелось открыться Йену в своих чувствах, но я вдруг задохнулась от сильнейшего приступа тошноты. Йен почему-то смотрел мне не в лицо, а ниже. Опустив глаза, я увидела, что стою без бюстгальтера.

Неожиданно я увидела сразу двух Йенов, все вокруг закружилось, сначала медленно, затем быстрее. Последнее, что я услышала, был встревоженный возглас: «Джейн!» Колени подогнулись, меня потянуло вниз, и я мешком упала на землю. Меня вырвало Йену на ноги, и больше я ничего не помню.

Глава 33

Если бы у Урхола была девушка

Самая волнующая часть любого романа — умение продинамить. Если, влюбившись, вы не дошли до логического конца, это возбуждает не в пример сильнее.

Энди Уорхол