Секс-вояж сквозь пространство и время. Сборник рассказов
Шрифт:
– Нууу… может, еще что. Завтра расскажут. Пойдем.
– Ну пойдем.
Они неспешно двинулись вниз, разглядывая чужие домики, клумбы, освещенные бассейны, диковинные растения в глиняных горшках. Дорожка была устлана терракотовой плиткой, виляла, повторяя рельеф холма, и вдруг, повернув влево, вывела их прямо к бухте. На пляже не было ни души, огромная желтая луна проложила золотистую дорожку по обсидиановому зеркалу моря, которое только у самой кромки песка пенилось прибоем.
– Мииишка!!! Красиво как! Я такой луны у нас в жизни не видела!
– Ты еще столько в жизни не видела, Белка. Не пробовала. Не знаешь. У тебя еще столько всего впереди.
– А ты у меня есть впереди, Мишка?
– Конечно, маленькая. Если ты захочешь.
–
– Нет. Но если очень хочется… Нет ведь никого. Пойдем?
– Пойдем!
Они сбросили на песок одежду и потихоньку зашли в море, вода была густая и теплая, ласкала их лодыжки, икры, бедра. Они поплыли в свете лунной дорожки, плыли минут пять, остановились, болтая ногами, молча трогали друг друга руками, гладили кожу, вели себя тихо; ночь окружала их тайной, только светящиеся водоросли рисовали абрисы их тел в воде. Так же тихо, не сговариваясь, они поплыли обратно, доплыли до пены прибоя, ощутили дно и соединились, сплелись в одно целое, диковинное мифическое морское животное о двух головах. Животное это било руками и ногами по воде, поворачивалось, перекатывалось, стонало, рычало, пока не выдохлось и не распалось на две части. Они обессиленно лежали на спинах, разбросав руки и ноги, омываемые легкими волнами.
– Знаешь, Бельчонок, так хорошо, что не жалко и умереть.
– Ты что! Не хочу я умирать!
– Это древнегреческое представление о счастье: умереть молодым, на пике, не изведав боли и страданий.
– Ну брось, Мишка! Ну какие страдания! Мне никогда не было так хорошо!
– Вот именно.
– Ну не буду я умирать! Я еще тебя не наелась! А ну иди сюда!
Они опять набросились друг на друга, слизывали соленую воду с кожи, пили друг друга, доставали языками до самых потаенных мест, проникали в них без всякого стыда. Белка забралась сверху, умостилась, ритмично задвигала бедрами, вонзила ногти в грудь Михаила, потом выгнулась назад, оставив на его коже красные полосы, упала вперед, впилась зубами в его шею, губами в его губы, прижала его своим телом к песку, заерзала вправо-влево, вытянула ноги, сжала их изо всех сил, отпустила и рывком откатилась в сторону.
– Все! Я наелась! А умирать все равно не хочу! И тебе не дам! Ты слышишь, Мишка?!
– Так ты, может, меня немножко любишь?
– Я тебя, Дуридома, до ужаса просто люблю. Даже сейчас вот, когда наелась. Все равно люблю. Лежу себе и люблю.
– Ты так красиво лежишь. Ноги раздвинуты. Море в тебя входит. Потом выходит. Оно тебя немножко имеет, Бельчонок. Чувствуешь?
– Ну и пусть. Тебе что, жалко?
– Завидно немножко.
– А ты не завидуй – тоже заходи. Хочешь?
– Ты забываешь, где мы. Может, именно сейчас морской бог Посейдон, притворившись морем, входит в тебя. Бог. Понимаешь? В тебя.
– Ну не нужен мне никакой бог! Идешь? Вые*и меня!
– Опять?
– Опять!
– Ну держись!
Утром будильник долго вызванивал разные мелодии, пока Михаил не остановил его. Белка еще спала, забросив руки на подушку, конические холмики ее грудей мерно поднимались. Он приник к левому соску губами, потянул его и слегка прикусил. Девушка открыла глаза.
– Ооой, Мишка, ну что ты делаешь!
– Бужу тебя.
– Ну я ни-ха-чу!
– Надо вставать, Бельчонок.
– А знаешь, что мне снилось?
– Что?
– Что мы с тобой в море… ну… это… А что это у тебя за полосы на груди?! Ты где это был, подлец?!
– В море и был, Бельчонок. С тобой.
– Так мы ж на море вечером ходили! И плавали!
– И не только.
– Точно! Я даже не помню, как мы вернулись.
– А море помнишь? Луну?
– Ну конечно! Я все помню! Ты такое со мной вытворял! А мне ни капельки не было стыдно! Бесстыжая я у тебя? Скажи. Честно.
– Это не страшно. Стыд придумали потом. Христиане. Через тысячи лет.
– Так они тут
– Да, маленькая.
– Ну твои греки, Мишка, они ваще! Я от них такого не ожидала!
– А чего ты ожидала?
– Нууу… что приличненько у них тут все. Боги там… богини… статуи… музеи…
– Ты разочарована?
– Да нет, наоборот, интересно так все. Интересно, чем другие люди занимаются. И как. Ну, ты понимаешь.
– Так тебе нужно в музей эротики.
– А здесь есть?!
– Нет, по-моему. В Париже есть. В Амстердаме.
– Вот жаль!
– Да тут все – эротика: еда, воздух, море, мифы. Разве ты не замечаешь?
– А я-то думаю – чего это мне все время хо… Ой.
– У нас еще есть в запасе пятнадцать минут. Пошли в душ?
– Пошли!
После завтрака они вышли на рецепцию, Михаил закурил на выходе и увидел микроавтобус, который их уже ждал. За двадцать минут они заехали еще в три отеля и забрали еще четыре пары. Гид постучал по микрофону, поздоровался и начал свой рассказ, который смутно напомнил Михаилу какую-то книжку.
«Крит – самый крупный и самый южный остров Греции, похожий по очертаниям на летящего дракона. Находясь на перекрестке трех частей света – Европы, Африки и Азии, – он вошел в учебники истории как остров Богов. Мы с вами сегодня посетим древнюю столицу Крита – Кносс. Минойская цивилизация возникла на Крите примерно когда в Египте строили пирамиды. Здесь зародилась греческая мифология. По преданию, на острове родился будущий царь богов Зевс. От брака Зевса с Европой, которую он, превратившись в белого быка, похитил из Финикии и привез на Крит, родилось три сына: Минос, Радамант и Сарпедон. Наибольшую честь и славу из трёх братьев получил Минос – справедливый и мудрый царь Крита, столицей которого был Кносс; этот город и дворец Миноса нашел и раскопал английский археолог Эванс в начале двадцатого века. Дворец был разрушен около двух с половиной тысяч лет назад. Эванс не нашел остатков людей и причину катастрофы; некоторые до сих пор думают, что там и была легендарная Атлантида. Но вернемся к легендам. Самая известная часть дворца – лабиринт, где жил Минотавр – чудовище, происшедшее от неестественной любви Пасифаи, жены царя Миноса, к посланному Посейдоном быку. По преданию она прельщала быка, ложась в деревянную корову, сделанную для неё Дедалом. От неестественных отношений царицы с быком и родилось чудовище с бычьей головой и человеческим телом по имени Минотавр. Минос от стыда запер чудовище в лабиринте – запутанной темнице в подземелье своего дворца, который тоже построил Дедал».
Они бродили по развалинам дворца уже часа два, а гид все продолжал свой рассказ.
«В те времена Афинское государство платило Миносу кровавую дань, посылая на съедение Минотавру семь благородных юношей и семь красивых знатных девушек. Благородный Тесей, сын царя Афин Эгея, решил освободить родину от этой унизительной и ужасной дани. Он поплыл на Крит к Миносу с намерением убить чудовище. С царём Эгеем было договорено, что в случае успеха вместо чёрного траурного паруса корабля будет поднят белый парус триумфа. Самой трудной задачей было отыскать выход из лабиринта. Ариадна, дочь Миноса и Пасифаи, влюбилась в Тесея и помогла ему. Ариадна дала ему клубок ниток. Тесей вошёл в лабиринт и, распутывая клубок, добрался до места, где находился Минотавр, убил его, а потом, наматывая «нить Ариадны» в клубок, нашёл выход. Вместе с афинской молодежью и Ариадной Тесей отправился на афинской триере к берегам родины. Однако радости от убийства Минотавра было так много, что Тесей забыл спустить чёрный парус и поднять белый. Царь Эгей с тревогой ожидал на скалах появления корабля. Увидев вдали чёрный парус, он решил, что афинская молодежь в очередной раз была принесена в жертву, а вместе с ней погиб и его любимый сын. Эгей от жалости опустил голову и бросился в море, названное потом его именем – Эгейское море…»