Секс-вояж сквозь пространство и время. Сборник рассказов
Шрифт:
– Смотри, какая пицца, Мишка!
– Пицца ты – больница! Вот приедешь домой, что ты девкам расскажешь – как пиццу в Ницце ела?
– А что?
– Ты же на море. Нужно попробовать местную кухню. Вот что ты знаешь из французской еды?
– Из французской? Шампанское!
– Ну чему вас там в мединституте учат. Надо попробовать луковый суп обязательно.
– Луковый? А я от него буду плакать?
– Да не будешь. Вот, еще интересный супчик – буйабес. Посёрбаем?
– Ну что за балбес! Тоже с луком? Разве им наешься?
– Еще как! Туда кладут
– Омаров?! И все в одну тарелку?
– Конечно. Давай один такой возьмем, один такой, чтоб оба попробовать.
– Ну давай. А мяса возьмем?
– Не, не будем. Вот тут есть мидии в вине, креветки королевские на гриле – это на закуску. А на второе можно взять жаренную дораду с овощами. Или морского черта.
– Не, Мишка, черта не надо!
– Да это рыба такая! Ну как хочешь. А потом сыр Banon и дыню Cavaillon. Идет?
– Ладно! Банон так банон!
Михаил подозвал официанта, заказал выбранные блюда и «бутылку какого-нибудь белого Шатонёф-дю-Пап». Тот поклонился, забрал меню и ушел, потом вернулся с бутылкой Chateauneuf-du-Pape "Clos La Roquete" 2012 года и устроил цирк с пробками и пробованиями – Михаил посмаковал вино и важно покивал.
– Ну что, Бельчонок, за тебя в Провансе!
– Так мы ж в Ницце, а не в Провансе.
– Ницца и есть в Провансе, маленькая. И все, что ты сейчас будешь есть – провансальская кухня. Рыба, овощи, пряности, оливки, фрукты.
– Ну так классно! Скорей бы уже несли!
Официант принес блюда с мидиями и креветками, соусы и лимоны, долил вина, и Белка набросилась на еду.
– Вкусненько как!
– Ну я надеюсь.
Принесли дымящийся суп.
– Ой, а твой буалбес какой! Ложку проглочу! Налей мне еще вина.
– Буйабес. Запоминай названия. Bouillabaisse. А то расскажешь там своим. А кто-нибудь на курсы французского ходит. Еще, что ли, вина заказать.
Подошел официант, неся в руках серебряное ведерко, из которого виднелось горлышко в фольге.
– Madame. Monsieur. Le monsieur a la table d'a cote vous envoie…, – он показал на столик, стоящий метрах в пяти от них – из-за него привстал и слегка поклонился вальяжный загорелый мужчина лет пятидесяти с тонкими черными усами, в синем блейзере, голубой рубашке и шелковом шейном платке. Михаил поднялся и изобразил ответный поклон.
– Белка, сделай ему ручкой. Он тебе шампанского прислал.
– Мне?!!! А чего это он?!
– Сражен твоей красотой, наверно. Тут так принято.
– Ну пипец! Со мной такого еще никогда не было! Я такое только в кино видела. Наливай!
– Так тут все – сплошное кино. Тут, кстати, Тулуза не очень далеко. Можно взять машинку и катнуться.
– И что там, в Тулузе твоей?
– Эх, ты! Там же Пейрак графствовал. Забыла?
– Да ты что! И Анжелика там жила?!
– Жила-была.
– Так это все правда, Мишка?
– Правда в том, что мы сейчас с тобой пьем шампанское на Лазурном берегу. Едим омаров в супчике. А у тебя еще в некоторых местах море не высохло.
– Ну Мишка! Граф бы так Анжелике никада не сказал! Меня учишь, а сам…
– Ну не сердись. Тебе хорошо?
– Мне так хорошо, что не знаю даже, чего бы мне еще хотелось! Тут так все по-другому. Спокойно. Красиво. Даже в Шарме не так мне нравится. Спасибо, что привез меня сюда.
Михаил похлопал себя по карманам.
– Пойду куплю сигарет. Да и покурю заодно. Не скучай.
– Не буду!
Михаил вышел на улицу в поисках табачной лавки, солнце закрыли облака, было тепло, но не жарко. Господи, как хорошо. Ты столько читал об этой земле. Дюма, Дрюон, Проклятые короли с тамплиерами, Людовики с Ришелье. И вот ты по ней идешь. Сам, своими дуридомскими ногами. Ты только что пробовал луковый суп, пил Veuve Clicquot, какому-то кадру Белка понравилась… вот прикол… Он нашел лавку, купил пачку «Данхилла», закурил на улице и двинул назад. На подходе к ресторану он увидел у своего столика мужчину в синем блейзере – тот что-то говорил Белке, потом склонился, взял ее руку и поцеловал. Девушка улыбалась, жеманясь, выгибала руку, цвела и пахла. Мужчина еще раз поклонился, вышел на улицу и двинулся к площади Массена. Вот паскуда, на пять минут нельзя девчонку одну оставить! Настроение заметно испортилось. Он уселся за свой столик. Белкины щеки пылали.
– Ты, дарагая, скора на руку. Не скучала.
– Ну Мииишка! Ну что такого! Такой вежливый мужчинка. Такой приличный. Говорил мне что-то. По-ихнему. Я и не поняла ничего.
– А чего ж ты цвела как майская роза?
– Ну представляешь – он откуда-то знает мое имя! Все время Bella и Bella!
– А он не по-итальянски говорил?
– Ну откуда я знаю, Мишка! Но не так, как тут говорят. А что?
– Да ничего. Откручу вот тебе хвост – будешь тогда Bella.
– Ну Мишутка, ну чего ты злишься! Налей мне шампанского лучше! С пеной!
Михаил пытался выгнать из себя тучу. Ну подумаешь, ну и Bella. Может, ты уже привык, уже и не видишь ее, может она и вправду красавица. Смотри, как сияет. Тебе же говорили: женщине это надо. Ты-то сам ей руку целовал? На улице. Вот и молчи в тряпочку. Пейрак мухосранский.
– Ладно. Доедаем да пойдем в номер. Устал я. В сиесту упадем на часик.
– В сиесту?! Это куда?!
– Да никуда. Поспим просто.
– Ага, поспим! Так я тебе и поверила! Знаю я твое «поспим».
– Просто отдохнем, Бельчонок. Ладно?
– Ты какой-то странный стал, Мишка. Ничего не болит?
– Голова что-то. Дурная какая-то.
– Так ты ж известный Дуридом! Ладно, я тебя вылечу! Не переживай!
В номере Белка сразу отправилась в душ, а Михаил уселся в кресло и закурил. Ну все, Майкл, проехали, перестань себе настроение портить. Все хорошо. В дверь постучали, и вошел посыльный в ливрее с букетом из дюжины метровых алых роз.
– Pour madame.