Секундо. Книга 2
Шрифт:
— Что пропищала твоя жалкая портовая шлюшка? — младший принц не знал, как еще побольнее уязвить брата.
— Потише, потише! — Торрен понял, что Амирель дошла до точки кипения. — Ты знаешь, что его величество отсюда просто выгнали? Ему ведь заявили «пошел вон». И он послушно вышел.
Принц пренебрежительно рассмеялся.
— Таких выдумок я в своей жизни еще не слышал. Ну и фанфарон же ты!
Амирель решительно освободилась из объятий Торрена и встала перед младшим принцем, расправив плечи.
— Ты мерзкий ублюдок! — зло отчеканила она. — Я приказываю тебе уйти и говорить это всем, кого встретишь
Юрис сглотнул, схватился за горло, пытаясь что-то возразить. Но вместо этого развернулся и походкой сломанной деревянной куклы отправился восвояси.
Оставив Амирель, наследный принц кинулся за ним. Вернувшись минут через десять с красным от смеха лицом, он сказал Амирель:
— Он действительно говорит всем встречным-поперечным, что он мерзкий ублюдок. И кукарекает, как завзятый петух. И ногами топочет, как каплун перед забоем, и руками бьет себя по бокам, будто пытается взлететь. Умора. Я чуть не умер со смеху. Стражники тоже покатываются, удержаться не могут, хотя и стоят на карауле. Насколько хватит твоего приказа?
— Не знаю. Я никогда ничем подобным не занималась. — Амирель было стыдно и горько. Во что она ввязалась? Как могла выкинуть такое? Никогда прежде ей не доводилось унижать людей, и это оказалось на редкость противно. — Почему на нем нет амулета противодействия?
Торрен тихо засмеялся, довольный своей предусмотрительностью.
— Потому что все они у меня. Их на весь королевский род пять штук. И я их никому из родственничков давать не собираюсь. К тому же они все задействованы — в них стоят стражники у наших дверей. Это на всякий случай. Если ты вдруг вздумаешь сбежать, у тебя ничего не получится. Так что и не пытайся, не будь дурочкой. Уверяю, лучше, чем со мной, тебе ни с кем не будет.
Справившись с приступами душившего его смеха, принц спросил:
— И как тебе мой замечательный младший братишка? Теперь ты понимаешь, что война неизбежна?
Юрис показался Амирель даже не отвратительным, а мерзким. Она со вздохом сказала:
— Хорошо, я буду вам помогать. Что вы хотите делать?
Он сделал несколько шагов по гостиной, заложив руки за спину. Мрачно глядя в окно, будто видя там что-то неприятное, сказал, как продиктовал:
— Первым делом, конечно, уничтожу королевский вердикт о лишении меня престола, который отец может подписать в любой момент, спровоцировав междоусобицу. А дальше видно будет. Действовать надо по обстоятельствам, гадать бессмысленно.
Амирель села в кресло, устало опустила голову и безвольно сложила руки на коленях. Происходящее ей нравилось все меньше и меньше.
— И когда вы собираетесь уничтожить этот вердикт?
Принц склонился над ней, оперся руками о подлокотники кресла и весело заявил, шевеля теплым дыханием ее еще влажные волосы:
— Этой же ночью.
— А вы не боитесь, что король его спрячет? — засомневалась Амирель в успехе задуманного. — Найти его будет сложно.
Торрен пренебрежительно хмыкнул.
— Да пусть куда хочет убирает.
Амирель откинулась на спинку кресла, стараясь держаться подальше от слишком приблизившегося к ней мужчины.
— Он может ведь с ним и уехать куда-нибудь.
Торрен, усмехаясь, провел губами по ее лбу, давая понять, что видит насквозь все ее уловки. Потом уткнулся
— Может, ты и права. Но вот только так сразу, по собственному желанию, он уехать не сможет. Король должен сначала отдать соответствующие приказы и выехать из дворца исключительно в соответствии с вековым регламентом, в котором расписано все, что можно только придумать. Это я пренебрегаю никчемушной столетней дуростью и делаю лишь то, что считаю нужным. Остальные тщательно следуют этикету, как это и положено королю и его высокородному семейству. Подают пример верности традициям, в отличие от меня.
Амирель с трудом понимала, о чем он говорит. Сердце билось и от страха, и от возбуждения. Она не была столь наивной, чтобы не понимать, что ее попросту соблазняют. Постаралась дышать глубоко и спокойно, сбрасывая опасную взбудораженность. Она уже понаделала дел, вполне достаточно.
— А вы не боитесь, что король примет меры? — спросила для того, чтоб отвлечь его от себя. В комнате отчего-то стало так душно, ей не хватало воздуха, и она принялась дышать ртом.
— Думаешь, он попробует вывести меня из строя? Не боюсь. Потому что у меня есть ты. — Торрен сел на подлокотник кресла и порывисто обнял Амирель. — Как же мне повезло, что я встретил тебя! Ты как сбывшееся наяву чудо.
— Почему чудо? — она недоуменно вскинула голову и тут же получила мимолетный поцелуй в губы.
Он помедлил, не зная, стоит ли посвящать ее в свои планы, боясь оказаться непонятым, но все-таки ответил:
— Сны. Мне часто снилась девушка, похожая на тебя. И я искал ее наяву. Элдормесса Соллени, о которой тебе наверняка рассказали, была похожа на девушку из моих снов. Вот почему я и пошел наперекор воле отца и сделал ее официальной фавориткой, хотя ее происхождение до этого гордого звания не дотягивало. Но потом выяснил, что она вовсе на нее не похожа, потому что мне продолжала сниться та девушка. Хотя Аугуста была мне дорога. Если б она не забеременела… — он замолчал и с печалью опустил голову. Но тут же постарался себя обелить: — Но что я мог сделать? Ничего…
Амирель осторожно высвободилась из его полуобъятий, встала и отошла в сторону. Неужели и ее ждет такая же участь, как у этой несчастной Аугусты? Удар в живот — и избавление не только от ненужного бастарда, но и от надоевшей любовницы.
Принц сел на ее место и пристально следил за ее метаниями, отмечая каждый жест. Он видел, насколько все это ей не нравится. И понимал, что она уйдет от него при первом же удобном случае. Но он этого не допустит! Он не позволит ей сбежать от него, пусть для этого ее придется посадить на цепь и навсегда запереть в башне!
Она будет его и ничьей больше! Если возникнет хоть малейшее подозрение, что ей нравится кто-то другой, он ее просто убьет. Но сначала убьет соперника. Представив, как вонзает меч в того, кто хочет отнять у него Амирель, как наяву почувствовал запах еще не пролитой крови и напрягся. Что это с ним?
Представив на месте Аугусты Амирель, и вовсе содрогнулся. Нет, он никогда не поднимет на нее руку. Он сделает все, чтоб она всегда была с ним. Живая. Довольная. По-женски удовлетворенная, в конце концов. И он для этого сделает все, что в его силах.