Секундо. Книга 2
Шрифт:
Вспомнив о ночных приключениях, положила поверх исчезнувшего камня ладонь — внутри отозвалось чуть заметным мерным биением. Амулет что, живой?
Глава девятая
Его величество король Северстана Леран Двенадцатый с мерзким ощущением полнейшего поражения метался по кабинету. Вердикта с подписями, собранными им столь непомерными усилиями, не было. Кто его взял — неизвестно. Он был уверен, что тайник, о котором знал только он один, никто не вскрывал. Более того — все стражники клялись, что в кабинет никто не входил.
Вывод один — это дело рук
Возможно, он и не прав, пропихивая любимого младшего сына на трон, отодвигая старшего, и у Торрена были определенные причины привезти во дворец эту девчонку с проснувшейся древней королевской кровью, но ведь всегда можно договориться! О том, что сам сделал эти переговоры невозможными, король предпочел забыть.
Да еще Юрис, ходивший по всему дворцу и с идиотским кукареканьем сообщавший всем встречным-поперечным, что он, принц Юрис, мерзкий ублюдок! Скольким он сказал эту гадость до того, как его посадили под замок, неизвестно, но разговоры о том, что младший принц сошел с ума, пошли не только по дворцу. Королю донесли, что об этом судачат уже даже барыги на столичном рынке.
Эх, нужно было слушать королеву, упорно повторявшую ему, что с Торреном ссориться нельзя, он может жутко отомстить. И что с ним нужно договариваться, а не приказывать. Он не верил, считал, что ему нет причин опасаться смешных козней старшего сына, и дождался!
Что теперь ему делать? Извиняться перед сыном и просить, чтоб с младшего сняли заклятье? И это должен делать он, король огромной страны? Да он в жизни ни у кого прощения не просил!
В кабинет вместо секретаря заглянул камердинер и неумело доложил:
— Его высочество наследный принц Торрен.
Король нетерпеливо приказал:
— Проси!
Его секретарь, обычно исполнявший обязанности его личного мажордома, сидел с принцем Юрисом, беспрерывно доказывавшему ему, что он, принц, мерзкий ублюдок, и требовавшего эти слова подтверждать.
В кабинет вошел принц. И не один. К досаде и негодованию короля, с ним была колдунья, из-за которой и начались все беды в королевской семье. Ему отчаянно захотелось уйти, ведь она его видеть не желает, и ему с огромным трудом, преодолевая себя, удалось остаться на месте.
Пытаясь держать лицо, он горделиво заявил:
— Зачем ты притащил с собой эту девку, сын?
Торрен обнял девушку одной рукой за плечи и защитным жестом прижал к себе.
— Поосторожнее в высказываниях, отец. Пример Юриса тебя ничему не научил? Тот тоже был непочтительным. И что с ним теперь?
Король закашлялся и подумал, не позвать ли ему на помощь стражников. Но сообразил, что помочь они ему ничем не смогут, ведь они точно так же подчиняются этой наглой девчонке, как и все прочие.
— Ты не посмеешь!
Старший сын и пока еще наследник широко оскалился, изображая улыбку. Угрожающе сверкнули белые и острые, как у хищника, зубы.
— Я не могу вам приказывать, отец, вы правы. Я не обладаю даром внушения. А вот Амирель обладает. К тому же она вспыльчива и не переносит грубости и насилия. Так что
Леран Двенадцатый хотел было надменно заявить, что королевой ей никогда не бывать, мордой не вышла, но заметил, как устремленный на него синий взор начал разгораться гневом, и благоразумно промолчал.
Принц усмехнулся и позволил себе в отношении отца неприязненное «ты», что было строжайше запрещено вековыми законами.
— Как ты уже понял, отец, указ о смене престолонаследия уничтожил я. Юрису никогда не быть королем. И междоусобную войну, грозящую тысячными жертвами, я в своей стране не допущу. — Это было сказано так, будто Торрен уже был королем.
От нарочитого панибратства сына Лерана Двенадцатого передернуло, но он сдержался и с натугой спросил:
— И чего ты хочешь?
Торрен с видом победителя устроился в кресле напротив отца, демонстративно усадил себе на колени Амирель, нежно обняв ее за талию. Она почувствовала себя распутной девкой в дешевом кабаке и подавленно опустила взгляд, боясь новых насмешек.
Ничего не замечающий наследник торжествующе объявил:
— В первый день лета ты прилюдно откажешься от престола под предлогом крайней усталости. Уедешь с семьей на северные острова в самый отдаленный королевский замок и спокойно доживешь свой век. — И издевательски добавил: — Уверен, королева с восторгом примет мое предложение. Если жить хочет, конечно.
Амирель чуть заметно повела бровями, не понимая, как можно с таким сарказмом относиться к собственной матери.
— А королева мне и не мать, — безмятежно пояснил принц, уложив подбородок на ее плечо. — Моя мать умерла от неизвестной болезни много лет назад. А отец после этого женился на особе даже не королевского рода, презрев все законы Северстана, которые сам же призывал свято исполнять. — Подняв голову, грозно спросил короля: — Интересно, отец, от какого страшного недуга скончалась моя несчастная мать, и не умрете ли вы с королевой от той же самой заразы? — И угрожающе добавил: — Говорят, она может передаваться через десятилетия.
Король задохнулся от необузданной вспышки ярости. Покушение на себя он бы простил, но угрожать любимой Роветте он не позволит никому!
— Зря я не отправил тебя вслед за твоей матерью! Надо было! Теперь никто бы не мешал мне жить так, как хочется!
Принц стремительно поднялся, почти бросив Амирель на сиденье, и сделал угрожающий шаг к королю. Тот отшатнулся, побледнев и осознав, что наговорил. Он только что признался, что убил собственную супругу!
— Ты бы отправил, да вот только я оказался тебе не по зубам! — как змея прошипел взбешенный Торрен. — Вернее, не я, я был слишком мал, чтобы дать тебе достойный отпор, а герцог Мальорский, брат моей матери, который отказался выдать меня тебе. И сумел защитить меня от бесконечных покушений, устраиваемых моей милой мачехой с твоего ведома. Иначе мой замечательный младший братик был бы ныне единственным наследником престола. — Немного помедлил, глубоко вздохнул, беря чувства под контроль, и добавил уже со зловещим спокойствием: — Но это все дела минувшие. А теперь, если ты хочешь видеть своего младшего сына в добром здравии, пиши отречение от короны и престола. Если не хочешь сам, напишешь под диктовку моей Амирель.