Selbstopferm?nner: под крылом божественного ветра
Шрифт:
А потом… То ли я так давно не трахался, что забыл, как это бывает, то ли Мари в самом деле какая-то необыкновенная, но секс с ней был похож на погружение в океан. Я ловил столько кайфа, я слушал ее голос, я тонул в ее распахнутых глазах, влажных губах. Даже кончик языка, который то и дело облизывал пересыхающие губы, казался мне чем-то нереальным. Она то сильно сжимала меня, то расслабляла мышцы, то постанывала, то искала мои губы, проникая языком внутрь. Я чувствовал, что она вот-вот кончит, ловил языком капельки пота, стекающие по вискам, с трудом
— Я… — голос срывается. Ногти впиваются в бока, бедра непроизвольно сжимаются.
— Давай же, девочка. Давай. — Держусь из последних сил.
— Не в меня, Том! Пожалуйста! Не в меня! — вдруг дергается подо мной.
Затыкаю ее поцелуем, прижимаю телом к постели, чтобы не вырвалась, не соскочила. Только в тебя, девочка. Она подается бедрами мне навстречу. Голова закинута назад, глаза зажмурены, ногти царапают спину. Тело дрожит. Я разрешаю себе кончить. Только в тебя.
Мари тяжело дышит. Облизывает пересохшие губы. Я смотрю на нее. Нежно целую. Жду реакции на произошедшее. Сейчас это всё очень важно: как она поведет себя, что скажет, как повернется. Она смотрит на меня. Моя рука на ее груди. Я чувствую, как стучит сердце мне в ладонь.
— Зачем ты это сделал?
— Я не заражу тебя ничем.
— А если я залечу?
— Ммм… — тяну сладко. — Посмотри на меня, — я важно повернулся к ней в профиль. — Посмотри на себя, — поцеловал ее в губы и шепнул: — Представляешь, какие у нас будут дети?
— Идиот, — смеется она, в шутку отталкивая от себя.
Я спускаюсь к ее ногам, кладу голову на живот и шепчу так, чтобы она слышала:
— Принцессу. Хочу маленькую принцессу. Парни, вы же не подведете меня? Подарите мне принцессу? Или двух?
Мари заливисто хохочет, поднимая ноги к животу:
— Том, ты сумасшедший! Ненормальный! Том!
Я возвращаюсь к ней, смотрю в глаза и произношу так серьезно, как только сейчас могу:
— Я хочу сделать все официально. Официально попросить твоей руки у твоих родителей. Официально представить тебя своим родителям. Официально стать отцом близнецам. И оформить наши отношения официально, чтобы наша дочь родилась в официальном браке.
— Какой ты официальный, — хихикает.
Я улыбаюсь. Глажу ее по волосам. Целую в губы. Мари охотно отвечает, периодически срываясь на смешки, жмется ко мне, обнимает.
— Да, Мари, я все хочу официально.
— Том, зачем тебе это? У меня дурной характер.
— Я буду считать тебя особенной.
— Я старше тебя.
— Мне нравятся опытные женщины.
— У меня двое детей.
— И еще будут дети.
— Эм… — она запнулась, явно выискивая еще недостатки.
— И, кстати, я только что проверил, что ты не мужчина.
— А если ты тоже меня бросишь? — неожиданно серьезно спросила она. Я приподнялся на локте. Глаза в глаза.
— Главное, чтобы ты меня не бросила. А я не подведу тебя.
Это
— Я знаю… — замялся. Надо было что-то срочно сказать, но шестым чувством я понимал, что всё это уже сказано до меня и не мной. Я улыбнулся: — Все равно у тебя нет других способов проверить, обманываю я тебя или нет, кроме как выйти за меня замуж.
Она немного отодвинулась от меня и посмотрела притворно-удивленно.
— С чего ты взял, что я выйду за тебя замуж?
— Потому что я затрахался засыпать в одиночестве. Я очень мерзну по ночам.
Она громко захохотала.
— Да, это аргумент, — выдавила сквозь всхлипы.
— Тихо ты! — зашипел я, оборачиваясь к двери и прислушиваясь. — Детей перебудишь.
Мари зажала рот ладонью, рухнула на подушку и хохотала уже в нее. Я улыбался, водя кончиком пальца по ее спине. Какие красивые лопатки. Тонкая кожа. Позвонки. Шейка… Я убрал волосы с плеча, открывая шею.
— Знаешь, я бы хотел быть вампиром, — тихо признался я, подгребая Мари под себя.
Она посмотрела вопросительно.
— Тогда я бы тебя обратил, и мы жили бы вечно.
Мари стала серьезной.
— Я бы не хотела, чтобы ты был вампиром.
— Почему? Ты не хочешь жить вечно?
— Я боюсь покойников. — Неожиданно ее рука оказалась на моем члене. — К тому же у мертвых нет эрекции, — произнесла сладко, сжимая пальцы и лаская член.
Я толкнулся ей в руку, закрывая глаза.
— Я уже говорил, что люблю тебя? — выдохнул тихо.
— Ни разу, — нагло соврала она, целуя меня и усаживаясь верхом…
К утру мы выдохлись окончательно. Мари уснула у меня на плече. Ее рука лежала на моей груди, я поглаживал пальчики, иногда целовал в лоб. От нее пахло сексом и умиротворением. Завтра поговорю со Сьюзен и разорву наши отношения. Нельзя больше тянуть. Никому больше ее не отдам. Это моя женщина. Надо еще подумать о доме для нас и детей. Завтра займусь всем этим. Это будет моим подарком. Я еще раз посмотрел на спящую у меня на плече женщину, чтобы убедиться, что это не сон, что это действительно Мария, та самая Мария, о которой я мечтал столько лет. Думаю, мама поддержит меня. Билл… Ну а ему придется привыкнуть к той мысли, что его дети называют меня папой, а его женщина любит меня ночами. Хочется ему этого или нет. Я больше ее не отдам.
Часов в шесть к нам пришел Даниэль. Пришел на полном автомате, хныча и куксясь. Его несколько удивило мое присутствие в постели мамы, но ничуть не смутило. Он резво вскарабкался на кровать, потом привычно забрался под одеяло, взгромоздился ко мне на грудь, обняв ручками и ножками, и через несколько секунд засопел. Я попытался вспомнить, куда отшвырнул трусы, но… Рядом со мной спала моя женщина, на мне спал наш ребенок и это было так волшебно, что думать о глупостях, вроде трусов, совершенно не хотелось.