Selbstopferm?nner: под крылом божественного ветра
Шрифт:
Билл сдержанно растянул губы и закрыл глаза, всем своим видом показывая, что не собирается прикрывать мою очередную ложь.
— Томми, вы уже приехали! — Сью подлетела ко мне и повисла на руке. — Мальчики, вы видели, что подарил мне любимый? — Она хвастливо продемонстрировала им кольцо Мари. Я опять поймал себя на мысли, что с трудом сдерживаюсь, чтобы не отобрать чужой подарок. — Красивое? У Томми идеальный вкус!
— Да, да! — закивали мои друзья.
— Но даже самое прекрасное кольцо не сравнится сегодня с тобой в красоте, — поэтично промурлыкал Георг.
— Только сегодня? — кокетливо наклонила головку, потом звонко
— Я тут, — поджал ноги Густав, трогательно прижав салфетку к груди. Вид у него получился смешной до невозможности.
— А я буду Густава стеречь, пока он что-нибудь не натворил, — расправил грудь Георг.
Густав с видом дебила принялся зажевывать кончик салфетки.
— Плюнь каку, — строго велел Георг, пытаясь отобрать у Густава салфетку.
— Идиоты, — фыркнул я.
— Билл, хоть ты не будь таким безответственным! — обиженно выпятила губки Сью. — Я хочу вас представить Мареку Либербергу. Это глава крупнейшего концертного промоутерского агентства!
— Мы отлично его знаем, — отнекивался брат.
— Вот и хорошо! Заодно и поздороваетесь. Дядя Марек любит внимание. К тому же у меня на него виды. Давайте, хватит сидеть, пора работать.
— Сью, мы ничего еще не подписали, — осадил я ее пыл.
— Том, чтобы папа дал вам такие условия, я полгода ему доказывала, что вы того стоите. И ты сейчас хочешь меня подвести?
— Не надо на меня давить, — неожиданно для самого себя очень агрессивно рявкнул я.
— Я на тебя не давлю, — спокойно ответила Сью. — Здесь нужные люди и с ними надо поздороваться. Это все, что я от тебя хочу.
— Сью, я с тобой. Идем, — подорвался с места Билл. — Том устал, сама понимаешь, гастроли всегда отнимают много сил. Вот он и нервничает.
— Я понимаю, — закивала она, за рукав утягивая меня за собой.
Мы бродили по залу, общались с людьми, обменивались визитками. Я как-то очень незаметно подцепил пару клиентов себе на студию. Поболтал с герром Либербергом и договорился с ним о туре для своих ребят, точнее о включении нас в его базу. Старик хоть и берет много, но дело свое знает и деньги отрабатывает честно. Иногда к нам присоединялись друзья, мы пили виски, ржали друг над другом, и мне было удивительно хорошо и спокойно, как будто так и надо, так и должно быть, так было, есть и будет всегда. И если бы не Сьюзен, которая постоянно висла у меня на руке и выставляла напоказ кольцо Мари, то можно было бы сказать, что праздник удался…
— Том, иди сюда, иди! — манила меня к себе Сьюзен.
Я кивнул Биллу и подошел к девушке. Улыбнулся. После изрядного количества спиртного жить стало гораздо проще.
— Пойдем.
— Куда?
— Туда, — махнула рукой. — Да не бойся ты! — рассмеялась, увлекая меня за собой.
Я податливо передвигал ногами, одной рукой перехватывая ее за кисть, а второй избавляясь от бокала.
— Идем. Папа что-то хочет сказать, — шагнула она на небольшой подиум.
Я поднялся следом.
Фотографы! — мурашки пробежали по спине.
Нет, они и до этого сновали, но я держался подальше от Сьюзен и поближе к Биллу. Да, что, собственно, скрывать — я глупо прятался за братом, зорко следя, чтобы нас со Сью не сфотографировали вместе. Ну, в крайнем случае, скажу Мари, что Сьюзен тоже была на этом мероприятии и мы просто общались. А теперь мы стояли рядом. Она взяла меня под руку
— Господа, минуточку внимания! — произнес в микрофон герр Бригманн. — Тихо! Тихо! Хотел бы сообщить вам одну приятную новость.
Все одобрительно зашумели. Я отступил на шаг назад в тень. Черт… Я ненавижу фотографов и журналистов.
— Время летит так быстро. Когда-то я взял свою ненаглядную Сьюзен вот такую маленькую, — он показал пальцами нечто маленькое, больше похожее на что-то неприличное, чем на живого ребенка, — на руки, а уже совсем скоро мне придется расстаться с ней. Да-да, таков удел каждого отца, который вырастил такую прекрасную дочь.
— Сью, можно я пойду? Мне что-то нехорошо, — сделал я жалобное лицо. — Давай дальше без меня.
— С ума сошел? Что значит без тебя? — сквозь улыбку зашипела она.
— …Моя малышка выходит замуж! — откуда-то издалека доносился голос Франка.
Алкоголь бродил по венам, давил на мочевой пузырь, отвлекал от происходящего на сцене. Я еще смутился: что за малышка, когда у него единственная дочь, и с какой стати она выходит замуж?
— Сью, я ссать хочу, — так же сквозь улыбку зашипел я.
— Хочу представить вам своего будущего зятя, — широким смелым жестом указал в мою сторону Франк.
И я обернулся, чтобы посмотреть на этого отважного человека, но сзади меня никого не было…
— Том, улыбайся, — рыкнула Сьюзен, приветливо кивая фотографам.
— Что? — уставился я на отца своей бывшей.
— Вы хорошо его знаете. Талантливый человек, гитарист…
— Что? — таращил я глаза, отказываясь верить своим ушам.
— Том Каулитц! — рухнула на меня железная балка. — Сьюзен и Том давно вместе и вот теперь решили пожениться!
Меня ослепили вспышки фотокамер.
— Что? — повернулся я к Сьюзен, нервно сглотнув.
— Потом, все потом, — цедила она, ласково глядя на меня и работая на камеры. — Улыбайся. Я беременна. Папа сказал, что или уничтожит тебя, или ты на мне женишься.
— ЧТО?! — поперхнулся.
— Не порть мне праздник. Если бы ты приехал утром, я бы тебе все рассказала. Потом поговорим, — умоляюще простонала она, прижимаясь ко мне телом, нежно глядя в глаза.
Нас снимали, снимали, снимали. Беременна? Я чувствовал себя приговоренным к расстрелу. Или папа меня уничтожит? Каждая вспышка — это выстрел. Выстрел в мою жизнь. Выстрел в мою любовь. Выстрел в мои отношения. Выстрел в мою женщину… Сотни выстрелов. Какова цена контракта? Я словно оцепенел, не в силах сдвинуться с места, возразить или что-то сделать. В нескольких шагах от меня стояли шакалы, готовые рвать мое мясо, только отвернись. Они что-то кричали, спрашивали, говорили, сливаясь в раздражающую какофонию, вспыхивая в глазах яркими белыми огнями. Хотелось закрыть уши и заорать что есть мочи, сорвать голос, рассыпаться на отдельные звуки. Билл смотрел на меня из толпы гостей — я чувствовал его тревожный взгляд. Георг и Густав радостно хлопали в ладоши и кричали что-то ободряющее — я слышал их сквозь гул чужих голосов. Нелюбимая женщина висла на моей руке. Ее отец широко улыбался. Он подарил нас своей дочери на день рождения. Цена контракта — моя свобода, моя любовь, моя семья, моя женщина. «Иначе папа тебя уничтожит»… В голове последними крупинками падали секунды моего счастья — Мари на работе… Она вот-вот узнает… Она не простит.