Семь братьев для Белоснежки
Шрифт:
— Я все слышал, — сказал Егор.
— Я специально сказал так, чтобы ты слышал, — съязвил Женя.
— Что-то ты сегодня слишком много дерзишь, — заметил Егор. — С чего бы это?
— Ни с чего, — состроив обиженную физиономию, буркнул златовласка.
Закинув на плечо школьную сумку, он двинулся к дому.
— Он привыкнет, — с улыбкой глядя ему вслед, заверил Слава. — Дайте ему время.
— Да кого интересует этот маленький наглец, — сказал Егор; он посмотрел на Алену и добавил: — Просто не обращай на него внимания.
— Я все слышал! — не оборачиваясь,
— Я специально сказал так, чтобы ты слышал, — легонько подталкивая Алену вперед, отомстил младшему брату Егор.
Алена послушно двинулась к дому, на ходу улыбаясь. Пререкания братьев ее совсем не расстраивали. Она даже подумала: наверное, это неотъемлемая часть жизни в большой семье. Когда столько людей живет вместе, не всегда получается так, чтобы все находили общий язык. Но, с другой стороны, если ты на кого-то обижаешься, значит, этот человек тебе не безразличен, верно? Странно, но сейчас она стала замечать вещи, на которые совсем не обращала внимания, когда только приехала сюда.
— Ой, сумку забыла, — вспомнила вдруг Алена. — Я сейчас.
Она вернулась к машине, забрала с заднего сиденья школьную сумку и поспешила обратно.
На ходу Алена нашла взглядом Егора — тот уже поднимался по лестнице. Впереди маячила фигура златовласки, который вот-вот собирался войти в дом. Именно в этот момент все и случилось.
Боль обрушилась на нее внезапно — словно десятки металлических прутьев пронзили все тело. Алена вскрикнула и резко села на корточки, упираясь ладонями в землю. Она тотчас попыталась встать, но невидимые прутья снова вонзились в нее, заставляя гореть огнем живот, грудь, горло — и вот уже она снова на земле.
Она слышала, как чьи-то голоса что-то кричат, но не разбирала, кому они принадлежат. Боль заглушила все на свете. Алена больше не понимала, что происходит. Она как будто внезапно оказалась в аду. Боль прошила сотней иголок ее легкие, и стало вдруг нечем дышать. Она задыхалась.
В тот самый момент, когда Алена подумала, что сейчас умрет, потому что перенести эту боль человеку не под силу, чьи-то руки вдруг подхватили ее и куда-то понесли. Всего несколько шагов — и ее опустили прямо на выложенную плиткой дорожку, продолжая бережно придерживать ее спину.
Алена вдруг осознала — боль чуть-чуть отпустила, она снова может дышать.
Она попыталась открыть глаза и сквозь мутную пелену ослабленного зрения увидела златовласку. Женя смотрел на нее полными ужаса глазами. Потом вдруг сорвался с места и бросился в дом. Спустя несколько секунд Алена услышала его крик, доносящийся из глубины дома:
— Мама! Она не может войти!
Алена была не в состоянии проникнуть в смысл этих слов. Все ее существо медленно расслаблялось, ощущая, как боль, шаг за шагом отступает. Алена слегка повернула голову и увидела рядом лицо Егора. Кажется, она заставила его волноваться. Она видела это в его глазах — только что он чуть с ума не сошел, испугавшись за нее.
— Все нормально, — сильно осипшим голосом произнесла Алена; она не хотела, чтобы у него был такой взгляд. — Все прошло.
Она оперлась руками о плитку и села — так, чтобы Егору
И все-таки Алене показалось это странным. Он отпустил ее? Что-то не так.
Алена подняла на него глаза. Увидела, как изменилось выражение его лица, и испугалась. Так испугалась, что этот страх вдруг овладел ею полностью. Егор смотрел на нее неотрывно, и в этом взгляде уже созрело что-то тяжелое, непреклонное, неотвратимое. Алена знала — знала, о чем он думает. Прямо сейчас Егор пугал ее сильнее, чем боль, все еще растекающаяся по ее телу волнами. Бесконечно больше, чем любое, даже самое страшное, проклятие.
— Нет, — умоляюще пробормотала Алена. — Егор, пожалуйста. Нет…
Глава 50. ВОСПОМИНАНИЯ АЛЬМЫ И СЛОВА АРТУРА
Все было бессмысленно. Алена видела это в его глазах цвета предгрозового неба. Что бы она ни сказала, как бы ни умоляла — он все уже для себя решил.
На секунду Егор прикрыл веки — она видела, как напряжен был до предела каждый мускул его лица. Потом словно через силу сделал вдох, открыл глаза и посмотрел на нее непреклонным взглядом.
— Забудь. Ничего не было. Ничего не будет. С этого момента ты мне сводная сестра — больше никто.
Алена смотрела, как он уходит от нее, твердым шагом направляясь к дому, и вновь чувствовала боль, вновь не могла дышать. Но в этот раз боль вся целиком собралась в одной точке — в груди. Сжала сердце, сдавила легкие, завязалась узлом. Но Алена знала: это не проклятие вернулось наказать ее — причиной этой боли был Егор.
Она почувствовала, как исказилось ее лицо, и глаза заволокло горячей влагой. Алена ничего не смогла сказать. Она даже ничего не смогла сказать ему, чтобы изменить его решение! Он только что все — все-все-все! — решил сам. В одно мгновение.
Наблюдая сквозь слезы, как Егор уходит, Алена видела вылетевшего из дома Славу. Тот сбежал по лестнице, пронесся мимо старшего брата, даже не взглянув на него, и приблизился к Алене. Без слов помог подняться на ноги.
В этот момент на пороге дома появилась Альма. Ее всегда идеально уложенные волосы сейчас были растрепаны, глаза широко раскрыты, женщина тяжело дышала. Видимо, она бежала сюда — после слов, которые выкрикнул Женя.
— Мама, можешь удочерить ее, — ледяным тоном громко произнес Егор. — Я больше не возражаю.
Альма вскинула глаза на сына, ахнула и тотчас прикрыла рот рукой. Она провожала Егора взглядом, пока он не скрылся в доме, потом повернулась к Алене. Пробормотала:
— Господи… Как же так…
Алена высвободилась из рук поддерживающего ее Славы. Ей необходимо было проверить. Сейчас же.
— Алена, — предупредительно окликнул ее Слава.
— Мне нужно, — решительно сказала девушка и двинулась к дому.
Сначала было страшно. С каждым новым шагом она ожидала, что ее тело снова пронзят невидимые прутья. Ждала, что боль снова обрушится на нее безжалостным запретом проклятия: «Ты не войдешь». Алена прошла мимо того места, где проклятие остановило ее несколько минут назад. Шаг, еще шаг, еще… Дошла до лестницы.