Семь братьев для Белоснежки
Шрифт:
Алена осторожно помалкивала.
— Уверяю тебя, это самое обычное озеро, и я, и братья, мы бывали там множество раз еще в детстве. Легенды — это вымысел, надеюсь, ты не увлеклась ими. Или у тебя были другие причины пойти в лес?
А Егор хорошо все обдумал, заметила про себя Алена. И сделал правильные выводы. Конечно, все дело в Белом озере. Оно снилось ей. Как снились раньше братья, привязанные паутиной к дому. Но тогда она не понимала значение этого сна. Внутренний голос подсказывал, что ее сны не случайны. Но об этом она тоже не могла
— Молчишь, — констатировал Егор.
— Я, правда, не могу рассказать, — виновато соединила брови Алена.
Егор ненадолго задумался, потом произнес:
— Как будто ты знаешь то, чего не знаю я. — И добавил: — Интересно, как так получилось? Ты ведь приехала сюда совсем недавно.
— Не знаю, — тихо ответила Алена.
Это было правдой. Она не знала, почему видит Аглаю, тогда как даже среди членов семьи ее не видит никто, кроме Влада. Не знала, почему видит это странное создание — маленькую чернушку, которая, как и призрак дома Каффа, для всех остальных в доме остается невидимой. Не знала, опять таки, почему после приезда сюда, ей стали сниться эти сны. И впрямь — как так вышло, что она знает больше, чем Альма и ее дети?
Егор свернул на обочину и остановил машину. Какое-то время в салоне царило молчание. Руки Егора остались лежать на руле, на Алену он не смотрел, и она решила, что он злится на нее. Тем неожиданнее было услышать:
— Обещай мне, что больше не пойдешь в лес одна. Я не понимаю, почему ты решила, что снять проклятие можно в лесу. Не понимаю, почему ты ничего не хочешь объяснять, даже не говоришь, как узнала о проклятии. Но если с тобой что-нибудь случится… Я себе никогда этого не прощу. Понимаешь?
Глаза Алены невольно округлились от удивления. Так вот, в чем дело. Вот, о чем он думал со вчерашнего дня? На самом деле он беспокоился не о том, как она узнала о проклятии, и какие неприятности из-за этого могут возникнуть у их семьи. Он беспокоился о ней. О том, что с ней может случиться что-нибудь плохое. Из-за него. Из-за проклятия, которым он связан. Из-за ее любви к нему.
Алена почувствовала, как уголки губ слегка приподнялись, и подумала про себя: да уж, Егор, может, и не способен на безрассудные романтичные поступки, вроде тайного бегства вдвоем, но он думает о ней, волнуется о ней. От этой мысли на сердце стало тепло.
— Хорошо, — сказала Алена. — Обещаю. Я не пойду одна в лес.
Егор повернулся к ней, смотрел пару секунд изучающим взглядом, будто размышлял, стоит ей верить или нет, а потом улыбнулся такой улыбкой, от которой у Алены дыхание остановилось — так он ей никогда еще не улыбался. А когда он протянул руку и нежно погладил подушечками пальцев ее шею у основания волос, Алена почти потеряла способность соображать.
— Не забудь, — произнес он, со значением понизив голос, — ты пообещала.
Рука
— А я помогу тебе выполнить обещание. С завтрашнего дня буду заезжать за тобой после школы.
Алена даже не сомневалась, что покраснела от смущения. А еще подумала:
«Если этот мужчина станет моим, он будет вертеть мною, как захочет».
Она продолжала смотреть на Егора, не в силах отвести взгляда. Улыбнулась.
«А Егор заботливый, — подумала она и спросила сама себя: — Этот мужчина действительно может быть моим?»
— Что ты так смотришь? — заинтересовался Егор, заметив ее пристальный взгляд.
— Хочу за тебя замуж, — не успев подумать, озвучила свои мысли она и тут же ужаснулась:
«Во ляпнула, а!»
Егор слегка приподнял брови.
— Ты делаешь мне предложение? — спросил он.
Она смутилась и отвела взгляд. Буркнула:
— Нельзя?
Егор смотрел на нее озадаченно какое-то время, потом тихо рассмеялся.
— Вот так вот честно и невинно заявить: «Хочу тебя в мужья»? — с иронией уточнил он. — Ну почему, можно.
Она осторожно глянула на него исподлобья:
— И?
Егор со вздохом отвернулся и опустил стекло рядом с водителем. Потом достал сигарету и закурил. Алена выжидающе смотрела на его профиль в облаке сигаретного дыма. Скользнув взглядом по линии идеально прямого носа, остановилась на карамельных волосах, падающих на лоб. Поймала себя на мысли, что прямо сейчас хочет коснуться их пальцами и взъерошить.
«Глупое желание. Чего это я? Он же не мальчишка».
Хотя, возможно, именно этого ей и хотелось — стряхнуть с него эту серьезность, словно приклеенную самым надежным клеем, чтобы он, как мальчишка, ответил ей, не задумываясь: «А что, давай поженимся!»
Со вздохом Алена отвернулась от Егора и посмотрела в окно.
Не скажет он такого. Он слишком ответственный, чтобы вот так вот вдруг…
— Когда в следующем году тебе исполнится восемнадцать, — произнес Егор, и Алена невольно затаила дыхание, — если к тому времени не передумаешь, сделаю тебе предложение.
Она смотрела на него, широко распахнув глаза, — не шутит? Смотрит на дорогу, спокойным взглядом провожая машину, которая только что пронеслась мимо них. Нет, не шутит. Конечно, не шутит, это же Егор — он всегда серьезный.
«Восемнадцать, значит?» — подумала Алена, и, скрывая улыбку в уголках губ, тоже посмотрела на дорогу.
— И все-таки ты… такой старомодный.
Ей хотелось улыбаться во весь рот и даже смеяться. Хотелось говорить глупости, шутить и вообще балаболить без умолку. Хотелось кинуться к нему с объятьями. Хотелось. Но Алена так боялась спугнуть то счастье, которое сейчас ощущала — тихое и одновременно безудержное, как взмах крыльев колибри, как сердцебиение колибри, — что ей оставалось только молча смотреть на дорогу, сдерживая рвущуюся из самого сердца счастливую улыбку.