Семь братьев для Белоснежки
Шрифт:
– Ни от чего я не отвлекаю внимание, – сказала она. – Я ничего плохого никому не сделала. Это мне сделали. И я на самом деле видела волка.
Егор хмыкнул, выказывая свое недовольство ее словами.
– Повторюсь, волков здесь нет. То же самое тебе скажет любой, кто здесь живет.
Алена поджала губы, но в этот раз возражать
– Ты сбежала, потому что отец тебя ударил?
Опешив, Алена какое-то время молчала, оставляя его вопрос без ответа. За всю жизнь она не испытала так много стыда, как за сегодняшний день. Выходит, все уже знают. Она-то надеялась, что это по крайней мере не дойдет до сыновей Альмы. Зря надеялась. Нахмурившись, девушка спросила:
– Твоя мать рассказала?
Егор хмыкнул, и Алена явственно услышала в этом звуке насмешку.
– Нет, твой отец.
А вот это был удар под дых. Зачем? Почему? Неужели папа не понимал, что ей будет стыдно перед сыновьями Альмы, если они узнают об этом?
– Видимо, он редко тебя лупил в детстве, – не дождавшись от нее подтверждения, сказал Егор.
Алена помолчала немного, потом глухо ответила:
– Он никогда меня не бил.
И после короткой паузы повторила:
– Никогда.
– Понятно, – прокомментировал Егор. – Папа носился со своей дочкой, как с маленькой принцессой.
От этих слов на Алену вдруг накатила такая тоска – хоть вой. Захотелось вернуться в то время, когда она была ребенком, и они с папой счастливо жили в своем мире на двоих. Она даже не сразу заметила, как глаза заволокло слезами, которые горячими ручейками потекли по щекам. Алена понимала, что Егор слышит, как она шмыгает носом. Не мог не слышать – их головы были так близко, что его волосы касались ее щеки. Но остановить слезы никак не получалось.
Спустя пару минут Егор сказал:
– Твой отец очень жалеет, что поднял на тебя руку. Перед тем,
От этих слов почему-то сразу стало легче. Похоже, только что Егор пытался ее подбодрить, и это было неожиданно. Перестав плакать, Алена подумала:
«Мне кажется, или его тон потеплел?»
Может быть, на самом деле Егор был вовсе не таким холодным и недружелюбным, как ей показалось?
В какой-то момент Алена почувствовала, что разомлела – сказалась усталость и волнения, пережитые Аленой за этот день. Ее веки потяжелели, и она даже не заметила, как уронила голову на плечо Егора. Вдыхая его запах, в полусне она подумала – ей нравится, как он пахнет.
Алена и впрямь заснула. Очнулась она оттого, что кто-то громким от волнения голосом спрашивал:
– О, господи! Егор, что случилось?! С ней все в порядке?!
Голос был женский, выходит… о ней беспокоилась ее мачеха?
Алена с трудом разлепила веки, но вместо Альмы увидела лица Влада и Славы – оба выглядели так, как будто были рады, что она нашлась, – а следом осознала, что находится в гостиной дома Каффа.
– Все в порядке, мама, – произнес Егор. – Она травмировала ногу, но, скорее всего, это всего лишь растяжение. Я отнесу ее наверх.
– Да-да, конечно, – закудахтала невидимая для Алены Альма; девушка не имела не малейшего желания видеть эту женщину, поэтому головы вполне сознательно не поворачивала. – Позвоню Саше, скажу, что Алена нашлась. Он наверняка с ума сходит…
В ее комнате Егор усадил Алену на кровать и опустился на корточки.
– Я посмотрю твою ногу.
Он снял с правой ноги босоножек, одной ладонью обхватил икру чуть выше щиколотки, другой приподнял ступню.
Конец ознакомительного фрагмента.