Семь дней Мартина
Шрифт:
Удар получился на славу: Мартин вложил в него всю свою ненависть, но меч вместо того, чтобы разрубить голову Правичу на две половины и покончить с ним раз и навсегда, отскочил, словно ударился о настоящий камень. И звук удара оказался похожим на то, что голова у врага на самом деле каменная…
— Что такое?! – ахнул Мартин, приближая к глазам дрожащее и приятно звенящее лезвие. Понятное дело, что бывают твердолобые люди, но не настолько же, чтобы выдерживать прямой удар острого меча!
Правич остановился и приложил руку
— Обо что это я ударился? — недоумевающее спросил он, проводя перед собой рукой в надежде отыскать преграду. Не отыскал, подумал и поднял голову. Сверху на него смотрели не менее растерянный Мартин с мечом в руке и волк: когда еще увидишь номер, в котором человеческое тело оказалось прочнее стали? — Ты?! Ты посмел ударить меня мечом, висельник?! Спускайся на пол, трус! Я покажу тебе, как сражаются настоящие мужчины!
«Слава богу, заклинание защитило!!! – пронеслось в голове. — Ну, держись, Мартин, сейчас я тебе устрою праздник!»
Раздавшийся с улицы злобный и раскатистый смех заставил его вздрогнуть и позабыть о намерении провести финальный бой со слугой царевича. Константин бросился в спасительную темноту башни, надеясь, что Горгона не станет искать его среди скопища паутины, пыли, дохлых пауков и мух. Доски под его ногами отвратительно скрипели и трещали. Чудом не проломив прогнившие полы, Правич добежал до лестницы и одолел несколько ступенек.
Мартин перехватил меч поудобнее и приготовился нанести удар по любому, кто заглянет в башню: теперь, когда все люди и звери находились в здании, снаружи оставалась только Горгона. Попытка — не пытка, а избавиться от змееголовой надо так или иначе. В противном случае придется окаменеть от горя и зарасти пылью, как вышеупомянутые скульптуры.
— Скажи спасибо этой твари за то, что ты до сих пор жив! — угрожающе прошептал Правич, — Иначе убил бы тебя прямо сейчас.
— Руки коротки, чтобы меня убить, — таким же шепотом отпарировал Мартин. — Убью Горгону — и ты мне ответишь за то, что украл ступу.
— Я ее не крал, это боевой трофей! Уничтоженный, между прочим, твоими друзьями-пришельцами! А я, по крайней мере, ее ценил!
Мартин презрительно хмыкнул: при таком раскладе, когда от скорости перемещения зависит собственная жизнь, кто угодно станет лелеять летающие военные трофеи.
Но сейчас не время обсуждать дела минувшие — на дворе новая опасность.
— Правич, как же ты удрал от змееголовой?
Константин поежился от упоминания подкравшейся к нему Горгоны. Такого испуга он давно не испытывал.
— Я с ней сразился и победил, — ответил он гордо. — Отрубил ей голову. Ты — на очереди.
Мартин не поверил собственным ушам: Правич убил Горгону и остался жив?! Невероятно!
— Слава богу! — воскликнул он: теперь проблем в два раза меньше. Хорошо, что Правич ее убил — иначе Горгона заразилась бы бактериями, и через неделю
— Слава богу?! – изумился Правич. — За что?!
«Нет, с этим парнем определенно что-то не так: он доволен, что погибла змееголовая. Это что получается, она грозила Мартину куда большими неприятностями, чем я? Я избавляю Мартина от его врагов? Ни хрена себе, заявочки!»
— Защищайся! — прошипел он, сделал шаг наверх, и трухлявая доска проломилась под его ногой. Константин ухватился руками за перила и умудрился удержаться на месте, но часть перил отломилась и осталась у него в руках. Зато меч выпал из рук.
Мимо входа в башню стремительно промчалась Горгона. Она не влетала в здание, но почему, Мартин понять не мог. Испугалась темноты? Вряд ли. Чтобы убившая не одну сотню вооруженных человек Горгона до сих пор не переборола в себе и не переросла детские страхи?
— Защищайся, Правич!
— Только волка на меня не натрави, а то хуже будет! — пригрозил Константин. — У нас честный поединок.
— Согласен, — ответил Мартин. — Всеволод, присматривай за Горгоной, пока мы тут предъявляем друг другу взаимные претензии.
— Он же тебя обманет, — сказал волк. — Будь у него в напарниках волк, они бы тебя вдвоем на кусочки разорвали.
— А по морде за необоснованные обвинения? — разозлился Правич.
— Откушу кулак, — прозвучало в ответ. — Еще вопросы есть?
— Есть один. — Константин мысленно выругался: волк на самом деле опасен. Вдвоем они победят — как пить дать. Но Мартин — он же лопух-романтик, не позволит себе роскоши напасть на одного врага группой. Только один на один, по высокоморальным законам. Рано или поздно он поймет ошибочность высокоморальной этики в мире непуганых идиотов, но будет поздно. Впрочем, это свойственно многим: слишком поздно прозревать, когда уже ничего изменить невозможно. И надо воспользоваться его заблуждением, пока он не прозрел. — Когда два волка дерутся, один из них науськивает на врага напарника-человека, или предпочитает разобраться сам?
Горгона снова пролетела мимо выхода. Мартин в любое другое время постарался бы выяснить, почему она летает вокруг да около, но сейчас горел желанием сразиться с врагом.
«Главное, — думал он, — не смотреть в сторону выхода. Пусть Правич туда смотрит».
Коварная мысль, конечно: помощнику колдуна неизвестны последствия взгляда на Горгону, зато Мартин моментально узнает, когда она решится-таки сунуться в башню и заставить беглецов посмотреть в ее глаза. В конце концов, не только злодеям дозволено пользоваться коварством.