Семь дней в раю
Шрифт:
— Тёма, это что...
«...стрельба?» — закончил он мысленно вопрос. И тут же вспомнился слышанный у ларька разговор. Неужели, действительно, беспорядки? Как не вовремя!
— У меня ж Максик там! Чтоб он не встрял во что, такой горячий! — Схватив мобильник, Гридецкая попыталась вызвать сына. — Не идет вызов. Должно, отключил телефон в интернет-клубе. Побежали, я знаю, где это, он показывал!
На ходу застегиваясь, они поспешили назад, к городу. Неожиданно ожил телефон Артема.
— Артем, это Дмитрий.
— А что происходит? — попытался переспросить. Но уже в пустоту. Пояснил Оксане: — Сосед звонил. Только я не понял ничего.
Понимание пришло несколько минут спустя, когда на перекрестке их остановили двое. В черной форме, с «калашниковыми» через плечо.
— Постойте! Вы приезжие? Документы с собой есть?
— Нет. Что происходит?
На парнях была не военная форма. Просто одинаковая спортивная одежда. Кроссовки, черные брюки, черные майки.
— Ничего страшного, не волнуйтесь. Крым возвращается в Россию. Вы сами откуда приехали?
— Из... из Ростова, — выдавил из себя Артем, стараясь не замечать удивленный взгляд Оксаны.
— А вы?
— Из Киева. Какое это имеет значение? Кто вы такие?
— Отряд русской самообороны. — Тот из двух, который был главным, шагнул вперед, как бы стараясь оттеснить Артема от женщины. — Возвращайтесь к себе и до утра не выходите. Завтра будет регистрация всех приезжих. А вас, — он повернулся к Оксане, — мы попросим задержаться. Не волнуйтесь, всего на несколько минут. Вы же не откажитесь подписать заявление о своей лояльности народу России?
— При чем здесь Россия? Я нахожусь в своей стране, ваши действия незаконны! Пропустите, я сына ищу!
Артем увидел, как исчезла доброжелательность с лиц парней. Поспешил разрядить обстановку:
— Оксана, подпиши, не лезь на рожон! Я уверен, скоро все выяснится. Ничего страшного не происходит.
Гридецкая упрямо покачала головой.
— Да не буду я ничего подписывать! Макс мне такого никогда не простит.
— Если так, мы вынуждены задержать вас до утра. Для вашей же безопасности.
Артему показалось, что все происходящее начинает смахивать на какой-то политический боевик. Причем, довольно тупой.
— Постойте, зачем же задерживать...
— Не надо, Артем! — остановила его Гридецкая. — Иди к себе, я сама разберусь. Думаю, это безобразие долго не продлится.
Его еще дважды останавливали, но подсказанный Дмитрием «пропуск» срабатывал. Город неожиданно быстро опустел. Только на площади возле исполкома толпились какие-то люди, пару раз донеслись хлопки одиночных (пистолетных?) выстрелов. И еще во дворе школы, через который он пошел как всегда, кого-то исступленно пинали ногами.
В квартире о происходящем снаружи не напоминало ничего. Артем закрыл дверь на все засовы и, не
— Вот угораздило! Отдохнул, называется!
Хотелось то ли выматериться, то ли плюнуть на все и утром уехать домой. Отпуск ему все-таки испортили, это ясно. Обиднее всего было, что с Ксюхой так глупо получилось, свиданье оборвали на самом интересном месте. Не могли хотя бы полчаса повременить со своим долбаным мятежом!
Он попробовал позвонить Оксане, Дмитрию. У обоих мобильники не отзывались. А номер Ирины он так и не записал.
День четвертый
Звонок в дверь разбудил, когда за окном только-только начинало сереть. Мысленно чертыхаясь, Артем встал, натянул шорты, осторожно выглянул в глазок. На лестничной площадке было темно, лампочка почему-то не горела.
— Дядьку Артэм, цэ Максым Коваль. Видкрыйте, — из-за двери послышался шепот.
— Максим? — Ошарашенный Артем отомкнул дверь, впустил паренька. — Как ты меня нашел?
— Вы ж мами казалы, де жывэтэ.
При свете лампы в коридоре стали видны ссадины на его лице.
— Кто это тебя так? Что случилось?
— Та... Москали з автоматамы до интернет-клубу прыйшлы. Розпытувалы, хто звидкы. Почулы, що я украинською розмовляю, почали чеплятыся. Я йих до дидька послав, ось воны мене й побылы... Потим кудысь видвезлы, закрыли в якийсь кимнати. Та там гратив на викнах не було. Мабудь, думалы, що я з другого поверху не выплыгну. А я утик. Спочатку пишов до санаторию, а там вже йих вартови стоять. От я вас и розшукав. Затэлэфонуйтэ мами, бо мого мобильныка забралы.
— Понятно.
— Дядю Артэм, це що, вийна?
— Какая еще война, откуда ты взял? Местные экстремисты бузят. Скоро все успокоится.
— Ни, цэ москали. Яж по мови чув. И бачив. З катерив биля причалу зброю розвантажують.
— Оружие? С катеров? Ладно, иди умойся, в ванной аптечка с йодом и ватой. Я сейчас маме позвоню.
Но телефон Гридецкой по-прежнему не откликался. Может быть, и у нее отобрали? О том, что мать задержана, Артем парню решил пока не рассказывать. Чтобы еще какой горячки не напорол. Помог обработать ссадины и уложил спать.
Окончательно он проснулся ближе к семи. Спешить, кажется, было некуда. Повалялся полчаса в кровати, умылся, сделал кофе, позавтракал. Ситуация была какая-то неопределенная, непонятная. Окно лоджии выходило в засаженный деревьями угол двора и понять, что происходит в городе, глядя в него, было совершенно невозможно. Оставалось ждать хоть чего-нибудь.
Было уже почти десять, когда к нему пришли.
— Откройте, проверка документов!
Артем отворил и открыл рот от изумления. На пороге стояла Ирина в уже знакомой черной форме. И Люська с ней, в таком же «прикиде» и с «калашом» за спиной. Третьим был незнакомый мордатый парень.