Семь непрошенных гостей
Шрифт:
– Давайте я вас хоть супчиком угощу, - внезапно предложила она, явно желая подбодрить подруг хотя бы своей вкусной стряпней.
– Суп у меня сегодня просто замечательный получился.
Подруги рассеянно кивнули, продолжая думать о своем. Верочка тем временем засуетилась, загремела кухонной посудой, в воздухе разнеслись ароматные запахи. И через несколько минут перед подругами появилось по полной тарелке золотистого бульона с мелко порубленной зеленью, в котором плавали розочки из моркови, ажурный темно-золотистый лук и безупречные светло-желтые нити
Несмотря на то, что суп стоял на плите и лапша провела в нем куда больше часа, она ничуть не разварилась, и ее внешний вид не пострадал. Она и сейчас выглядела так, словно ее опустили в кипяток никак не больше десяти минут назад.
– Какая изумительная у вас лапша, - не удержалась от похвалы Мариша.
– Вы ее, наверное, сами делаете?
– Это же сколько терпения и времени на такую работу надо потратить!
– поддержала ее Юля.
– Вообще-то я слышала, что итальянки для своих мужей делают макаронные изделия вручную, но чтобы русская женщина стала так баловать своего мужика!
Верочка неожиданно отвернулась в сторону и весело захихикала.
– Вообще-то мужу об этом знать не полагается, - произнесла она, закончив веселиться.
– Но вам я, так и быть, открою свой секрет. На самом деле это вовсе не домашняя лапша. В том смысле, что я ее сама не делала.
Она встала и быстро подошла к шкафу, откуда извлекла пакет с уже знакомой подругам надписью.
– Вот видите! «Макфа»!
– с гордостью сказала Верочка, демонстрируя пакет подругам.
– Попробовала один раз и с тех пор только ее и варю. Отличное качество. И цена для такого продукта отнюдь не высокая. Куда лучше, чем всякие импортные аналоги. Стоимость их гораздо выше, да и потом, зачем нам - русским людям - поддерживать иностранных производителей, когда есть отечественные продукты и ничуть не хуже?
Затем она снова подсела к подругам, которые уже наворачивали по второй тарелке. Настроение у них несколько улучшилось. А вот вид у Верочки, когда она наблюдала за подругами, был снова глубоко несчастный и задумчивый. Она несколько раз вздохнула и наконец решилась.
– Девочки, - произнесла она, - я вижу, что ничем вам не помогла.
– Зато накормили вкусно!
– попыталась отшутиться Юля.
– Это да, - кивнула Верочка.
– Но вот по поводу того, зачем вы ко мне приехали, я вам не помогла. Поэтому...
И, набрав в грудь побольше воздуха, она сказала:
– В общем, я знаю еще кое-что об Анне Евгеньевне. Но только... Понимаете, это я узнала не от нее самой. И поэтому хочу, чтобы вы не разглашали никому, что эти сведения получили от меня.
– Конечно!
– оживились подруги.
– О чем речь! Мы будем молчать как рыбы.
– Хорошо, - сказала Верочка.
– Я вам верю. Слушайте, вы должны меня понять. Эта история меня очень заинтересовала. Таинственность, которую соблюдала Анна Евгеньевна, меры предосторожности, с которыми она передавала деньги, разного рода недомолвки. В общем, все это в совокупности так разогрело мое любопытство, что я решила проследить
И, подняв глаза на подруг, она спросила:
– Вы меня осуждаете?
– Вовсе нет! – закричали подруги.
– Мы бы и сами так поступили.
– Конечно, это был большой риск с моей стороны, но я все равно решила, что хватит ей водить меня за нос, - обрадовалась Верочка.
– Могла бы Анна Евгеньевна наконец понять, что я человек надежный, и если меня попросить, то я болтать не стану. К тому же я все равно понимала, что скоро оставлю работу в нотариальной конторе и уеду в деревню. Одним словом, все так сложилось одно к одному. Короче, я предприняла собственное маленькое расследование.
– Итак, вы за ней проследили? И что узнали?
– нетерпеливо перебила Юля все еще мучающуюся сомнениями Верочку.
– Что-то интересное об их семье?
– спросила Мариша.
– Да, - кивнула нотариус.
– Анна Евгеньевна мне не соврала. Ее невестка в самом деле была очень больной. Это охотно подтвердили соседки в их дворе. Когда я дошла следом за Анной Евгеньевной до ее дома, то не решилась подняться следом за ней на этаж. Вместо этого я присела на лавочку к бабулькам и уже через несколько минут узнала о семье Анны Евгеньевны очень много интересного.
В целом Анна Евгеньевна правдиво обрисовала ситуацию в семье. Невестка была особой крайне неуравновешенной. И вывести ее из себя ничего не стоило. Чего тут было больше - избалованности или болезни, сказать трудно. Но Рената - так звали невестку Анны Евгеньевны - могла ногами пинать крохотную собачонку, посмевшую ее облаять.
Когда сосед не пропустил ее первой в дверь подъезда, потому что тащил в руках кучу пакетов и не заметил соседки, Рената тут же подлетела к его машине и прямо на глазах опешившего мужчины принялась колошматить по ней огромным обломком кирпича, который затем попыталась опустить на голову самого хозяина машины.
Конечно, это все были небольшие штришки к портрету. Но тем не менее о Ренате шла дурная слава. Женщины поспешно уходили, когда Рената со своей дочерью выходила на улицу. Когда ее дитя играло в песочнице, Рената могла запросто покалечить чужого ребенка, если ей казалось, что кто-то обидел ее крошку.
– Почему же все терпели ее дикие выходки?
– поразилась Мариша.
– В те времена ведь существовали еще хорошие участковые милиционеры. Они могли привлечь женщину к ответственности за хулиганство.
Ну, - пожала плечами Верочка, - ничего особо уж криминального Рената не совершала. А штрафы за исцарапанную машину или лечение собаки ее муж в качестве возмещения морального ущерба выплачивал, не торгуясь. И лишь просил, чтобы дело не доводили до милиции и суда. Соседи брали деньги. И, в душе жалея мужика, соглашались молчать.
– А еще что вам удалось узнать?
– жадно спросила у женщины Мариша.
– Как я и подозревала, фамилия Анны Евгеньевны оказалась вовсе не Пономарева, а Макеева. Но имя она мне назвала верно - Анна Евгеньевна.