Семь стихий мироздания
Шрифт:
— Милая подружка, ты вездесущая странница, неутомимая путешественница. Расскажи, прошу тебя, что ты знаешь об этой стране? Или может быть ты видела где-нибудь моих друзей?
Река заволновалась. Юлька силилась понять, что говорит ей Стихия, она отодвигала сознание дальше и дальше, пытаясь вобрать в себя то, о чем хотела поведать вода. Мозг начал улавливать размытые контуры передаваемых образов. Берега, покрытые песком, берега, поросшие травой. Девушка достигла того состояния, когда ее собственные зрение и слух будто бы легли на речные просторы. Вода видела теперь ее глазами. Камыши, заводи, болота. Корни вековых деревьев, ветви плакучих ив.
Твердь. Оливул. Юлька вздрогнула, ясно ощутив знание того, что друг сейчас, в этот момент, смотрит на море. Стихия попыталась провести подругу дальше за ее видением, но на пути поднялось нечто громадное и мрачное. Волны оставались волнами, но казались затянутыми прочной невесомой пленкой. Не принадлежащий Стихии океан, шипя и сопротивляясь, играл в чужую Игру.
Юлька часто заморгала. Ощущение было такое, будто она долго плыла под водой с открытыми глазами, и в ушах до сих пор стоял мерный рокот моря. Когда же зрение и слух вернулись в привычное состояние, она поняла, что на берегу реки уже не одна. Кто-то стоял за спиной.
Девушка медленно, не допуская резких движений, повернулась и обнаружила подле себя двух человек — мужчину и женщину в охотничьих костюмах. Они рассматривали Юльку с любопытством и некоторым недоумением. В стороне храпели и нетерпеливо переминались взмыленные кони. «Это не случайные прохожие, — обречено подумала девушка, увидав усталых лошадей. — Никто не будет гнать животных во весь опор без веских на то причин».
— Не бойся, — доверительно заговорила женщина. — Мы хотим помочь тебе, мальчик. Что с тобой случилось?
«Мальчик? — удивилась про себя Юлька и поспешила потушить озорной огонек, мелькнувший в глазах. — Отлично. Вы сами напросились». Усилий не потребовалось. Невзрачное экзорное покрывало окутало тело, и перед охотниками испуганно встал хрупкий паренек лет четырнадцати в неказистой универсальной для всех миров и народов одежде — широких штанах, рубахе и коротких сапожках. Это было точь-в-точь как при поступлении в летную школу. Оливул, выслушав забавный Юлькин рассказ о ее похождениях, от души посмеялся и объяснил, что успех был предрешен, ибо Сила Созидания, сознательно или подсознательно вызванная, давала жизнь тому образу, к которому стремился ее обладатель.
— Он не понимает, — сокрушенно покачал головой мужчина — долговязый остроносый брюнет, казавшийся рядом с плотной коренастой женщиной чем-то вроде жердины.
— Не мешай, — отмахнулась та и приблизилась к «мальчику» еще на шаг. — Как твое имя? Ты можешь говорить?
Юлька сделала неопределенный жест, истолкованный собеседницей как отрицание.
— Чудненько! Он еще и немой, — долговязый отвернулся.
— Посмотри, над ним фон, — женщина обратилась к спутнику. — Держу пари, это Каллист заколдовал мальчишку. Опять за свое, будь он
Она говорила тихо, но Юлька тем не менее разбирала слова, разве что звук был не совсем обычный — словно пропущенный через толщи воды. Между мужчиной и женщиной возник спор, как поступить с «мальчиком». Пока они пререкались, Юлька осторожно пятилась вдоль берега. Каллист — колдун, которому нужен дракон — это она поняла однозначно. И очевидно было, что чем быстрее она найдет брата, тем меньше шансов у колдуна действительно завладеть крылатым змеем.
— Э, пацан! Стой!
Остроносый брюнет заметил попытку «мальчишки» сбежать. На секунду их глаза встретились. Тот оцепенел.
— Гарсий! Гарсий отомри! — женщина развернула его, схватив за плечи, и сильно, не по-женски встряхнула.
— Мы снова вляпались, — пробормотал он, следя за Юлькой, которая, изображая испуг, присела на корточки у самой воды. — Он не под образом Каллиста. Он избранник какой-то Стихии.
— Глупости. В команде Крылатого Волка нет ребенка.
— Да. Наверное, это остатки экзорного кулака, которым я получил по башке… Но кое-что я проверю.
Широкими шагами он приблизился к «мальчишке», доставая из-за пазухи черную коробочку. «Сканер», — с первого взгляда определила Юлька и, как можно естественнее изобразив немой ужас, кинулась в реку.
— Не пугайся, дурашка! — Гарсий вступил в воду вслед за ней, держа на вытянутой руке аппарат. — Я не сделаю тебе больно. Я только хочу узнать, что с тобой случилось.
Юлька, отступая, выбрала самое глубокое место, где вода добиралась до бедра, и, театрально споткнувшись, окунулась в быстрые волны. Стихия обняла подругу, сделав ее на минуту частью естественного бытия этого Мира.
Гарсий поймал беглеца за рукав и, игнорируя слабое сопротивление, провел над ним зондом.
— Местный, — облегченно сообщил он, взял «мальчишку» в охапку и выволок на берег.
Юлька сидела на жухлой траве, как пойманный зверек, и снизу вверх смотрела на людей, обсуждавших, что им следует делать с найденным пареньком — оставить здесь, и тем самым не вмешиваться в ход событий Темного Мира, или взять с собой «в ставку», где «пацан будет в безопасности». Девушка давно догадалась, с кем ей пришлось столкнуться: ее нашли двое из кланоида, игравшего вместе с Кочевниками в их Игру. Конечно, Юлька могла сейчас попросить воду как-нибудь задержать бесцеремонную пару, а сама вскочить на коня и ускакать прочь, но больше ей нравилась альтернативная идея. Когда люди кланоида пришли призвать Посредника, Грег и Гор заметили, что они отлично оснащены различной аппаратурой, которая, в отличии от приборов, взятых с Крылатого Волка, прекрасно функционировала в этом Мире. Таким образом, у Юльки был шанс с помощью техники определить местоположение друзей.
«Всего в кланоиде пятеро, — прикинула девушка свою диспозицию, — трое ушли с Серафимой, следовательно, осталось двое. Один раз я уже обвела их вокруг пальца. Обведу и второй». Пока она рассуждала, вопрос решился в ее пользу.
— Поедешь с нами? — женщина присела возле «спасенного паренька». — Только давай договоримся: не надо убегать. Мы твои друзья, понимаешь?
Юлька, продолжавшая разыгрывать немого, быстро кивнула. Та победно глянула на спутника, мол, учись: никакого насилия! Ее приятель сделал вид, что не заметил слишком выразительного взгляда, и оглушительно свистнул. Кони встрепенулись и послушно подбежали к хозяевам.