Семь ступеней в полной темноте
Шрифт:
— А есть идеи, не связанные с изменением рельефа и глобальной экспансией?
— Хм… Тогда, всего две. И обе мне не нравятся — подытожил Эсхил.
— Воплотим обе. Там видно будет… в процессе.
Глава 14
Еще пол часа назад Арон беспокойно спал, завернувшись в походное одеяло. Теперь же он несся по длинному тоннелю на транспортной платформе. Случилось то, чего он так боялся: Ночью Сольвейг покинула дом, что само по себе не страшно. Сделав несколько кругов в вышине ночного
Планы кузнеца изменились. Настроен он был серьезно. Облачение для Сольвейг было готово. Но в свете новых событий пришлось позаботиться и о себе. Он стоял в черном костюме из легкой матовой ткани, под которой скрывался от ненужных взоров комплект легкой, технологичной боевой брони. Поверх костюма был накинут строгий плащ с матовой черной пряжкой. В отдельной сумке располагался шлем. А еще имелся закрепленный на бедре, объемный подсумок, с разными «сюрпризами».
Мучительные десять минут и вот уже вдалеке стена шлюза лениво отползла в сторону. Не дожидаясь полной остановки, кузнец спрыгивает с платформы и несется к лифту. Пол кладовой опускается и поднимается предательски медленно. Пульс стучит в висках, а сердце рвется наружу. Наконец массивная деревянная дверь впускает его на площадку. Несколько ступеней позади и вот уже люк защелкивается под его ногой. Он дома….
Шум в голове утихает не сразу. Однако здесь тихо и темно. Хотя настораживающие звуки где-то не вдалеке уже присутствуют.
Он в три прыжка поднялся на верх и огляделся. Сольвейг проснулась от его шагов и нехотя начала шевелиться.
— Вставай! — тихо, но жестко скомандовал он.
Она медленно села и потянулась. Пушистый комочек, спавший рядом, недовольно мяукая забрался к ней на колени.
Арон поставил к ее ногам странную пятнистую сумку и перевернул ее, вытряхивая содержимое.
— Одевайся. Быстро.
— Зачем? — недовольно пробурчала она — что за спешка?
В этот момент неожиданно громко ударившись о ставни, в комнату залетел какой-то предмет. Арон глянул в окно, но никого не увидел. Нащупав на полу влетевший камень, он снял с него клочок бумаги, наскоро примотанный куском ткани. В лунном свете, отчетливо читался крупный текст.
— Что там? — встревожилась Сольвейг.
— Ничего хорошего. Это записка от Хаука… Люди с деревни уже идут сюда.
— Зачем? — спросонок не поняла она.
— Выкуривать крылатую тварь, и кузнеца, что ее прячет. Твои полеты не долго оставались тайной.
Кузнец смял бумагу и бросил в тлеющие угли камина. Секунда — и записки не стало. Незачем подставлять старика, он и так много вытерпел в своей жизни.
— Ты должна улетать, и быстро. Ничего хорошего это не сулит.
Сольвейг не ответила. Арон, осторожно убрав котенка, рывком поставил ее на ноги.
Она наблюдала за ним молча, но лицо ее стало непроницаемым. Да и ощущения были странными. Детали, из которых он собирал доспех, как-то странно ложились на ее кожу. Прилипали к ней, сдвигались сами по себе, соединяясь друг с другом, становились теплыми… При всем при этом были весьма твердыми на ощупь и почти невесомыми. Она отобрала у кузнеца очередную часть доспеха приладила ее к предплечью. От чего тут же вздрогнула: Изогнутая пластина, словно живая, выбрала себе место и сразу зафиксировалась на ее руке.
— Что это?! — в недоумении вскрикнула она.
— Твой шанс на какое-то будущее — бросил кузнец.
И прежде, чем она спросила снова, он уже закончил. Облачение приняло окончательный вид.
— Все — выдохнул кузнец — теперь я за тебя спокоен. Прибери волосы.
Он сунул ей в руки шлем. Привычным движением, не задумываясь, Сольвейг скрутила волосы в жгут, склонившись, опустила их в шлем и рывком одела его на голову. Шлем тут же «сросся» с основным доспехом. Механизм, открывающий забрало, оказался на привычном месте. И она открыла его.
— Ты… сделал это специально для меня? — спросила она с дрожью в голосе.
— Да. Прости, но старый доспех — ничто по сравнению с этим. — Кузнец виновато улыбнулся.
— Я чувствую себя странно. Как будто без одежды, но кожа твердая. — поделилась она ощущениями.
— Он всегда будет сидеть по тебе, что бы не случилось. Так задумано. И, кроме тебя снять его никто не сможет, как и одеть. Поверь.
— Даже ты?
— Ну… Разве что только я. И то не сразу.
О том, что доспех имеет собственный разум и контролируется напрямую с борта Эсхила, кузнец, конечно, умолчал.
С улицы доносились уже совсем отчетливые звуки. Приятных моментов они не сулили.
— Тебе пора — прошептал Арон.
— Так внезапно?! Но почему все вот так…
— Видимо так нужно… — Арон не нашел других ответов.
— Глупые люди. Раньше я бы просто поубивала из всех. Сожгла деревню дотла. Вырезала скот….
— Да, где-то я это уже слышал. Что же изменилось?
— Я…. не хочу. Теперь не хочу. — призналась она честно.
По крыше и ставням забарабанили первые камни, брошенные возмущенной толпой.
— Давай! — он подтолкнул ее к окну в противоположной стене, на ходу закрепляя на меж крыльев компактный обтекаемый бокс.
— Мы ведь увидимся снова? — прошептала она.
— Конечно. Только позже. А теперь улетай! Быстро!
Поцеловав кузнеца в губы, Крылатая дева бросила на него прощальный взгляд, приняла из его рук черный подсумок с недовольно урчащим зверьком внутри, и, взмахнув крыльями, взвилась высоко в небо. Черный доспех красиво контрастировал с ее светлыми крыльями.
— Вот и молодец… — сказал он тихо — Вот и славно!