Семь ступеней в полной темноте
Шрифт:
Бросив взгляд на кузнеца, король приветственно поднял руку. Арон тут же ответил поклоном. Этот человек сразу внушал к себе уважение.
Потом, Ангус переключился на валькирию. Подойдя на несколько шагов, он придирчиво оценил наряд Сольвейг.
А смотрелась она, надо сказать, впечатляюще. Матовая черная броня покрытая цветографическими схемами и отражающими свет полосками, подчеркивала ее осанку и контрастировала со светлыми крыльями.
Королева держалась чуть позади короля, по левую руку. И
Король заговорил ровно, без тени агрессии или иронии:
— Мне сказали, что здесь видели мою недостойную дочь. У нее были гордость, крылья и меч!
Никто ему не ответил.
— Я хотел бы увидеть ее! — продолжил король, отрешенно глядя куда-то в сторону.
Сольвейг медленно извлекла меч из ножен, сделала уверенный шаг вперед, и вонзив клинок в землю, опустилась на одно колено. Не выпуская эфеса из рук, она сняла шлем и склонила голову. Лицо валькирии выглядело на удивление спокойным. Взгляд ровным. Губы застыли в легкой улыбке.
— Ну, здравствуй, Сольвейг.
— Здравствуй, отец — она склонила голову ниже.
— Хаук сказал, что ты изменилась? — поведал король — Не разоряешь селений, не вырезаешь скот?
— Так и есть, отец. — подтвердила Сольвейг.
— Это твой друг? Странно что он человек, и еще более странно, что он до сих пор жив.
Король замолчал. Королева попыталась приблизиться к дочери, но он жестом вернул ее на место. Благосклонная улыбка сползла с его лица.
— Я, в отличии от твоей матери, не поверил Хауку. Решил посмотреть сам.
Он повернулся к догорающему остову дома, снова окинул взглядом кузнеца, и вернулся к разговору с дочерью.
— Я говорил тебе не возвращаться, Сольвейг?
— Да. — кивнула она.
— Ты вернулась.
— Невольно.
— Невольно? Как это понять? Это такое оправдание? — Возмутился Король.
— Войны кончились, отец. Я направлялась на восток, и не нарушила запрета, лишь немого срезала путь.
Король кивнул. Сложив руки на груди, он подошел к кузнецу. Королева, улучив момент тут же бросилась к Сольвейг, стремясь обнять. Но ничего не получилось. Она даже не подняла головы.
— Я Ангус, несчастный отец этого чудовища — он указал на Сольвейг. Потом ткнул пальцем в шлем Арона. — Ты не против?
Оставаться в шлеме в присутствии царской особы это не уважение. Поняв, чего тот хочет, Арон склонил голову, коснулся рукой своей шеи и позволил королю снять с себя шлем.
Повертев шлем в руках король заглянул внутрь и взвесил вещь в руках. Затем проверил его на прочность и вернул обратно, всматриваясь в лицо собеседника.
— Интересно… Твоя работа?
Арон кивнул, не сводя с короля глаз.
— Твое лицо мне знакомо, как и это место. Но меня терзают сомнения… ведь твое имя не Олаф?
— Олаф…
Король непроизвольно вздрогнул и снова оглядел парня.
— Да время не стоит на месте. А где сам…
— Его нет.
Король вопросительно приподнял бровь.
— Убит. Семь лет назад на этом месте.
— О… — король кивнул, сочувствуя. — Что с убийцами?
— Их не стало — ответил он ровно.
— Вот как…
Арон опустил взгляд. Но крылатый король сменил тему.
— Твой дом сгорел. Что будешь делать?
— Построю новый. Больше и в другом месте.
— Дурная слава быстро разлетится по округе. Не хочешь перебраться на белые горы? Хороший кузнец везде на вес золота.
Арон поднял глаза. Король был серьезен.
— А что взамен?
— Держи оружие в ножнах — со всей строгостью потребовал он.
Арон улыбнулся. Король действительно был мудр. Но это ничего не меняло.
— Что с ней станет?
— Это семейное дело. Тебя не касается.
Король отвел глаза в сторону в ожидании ответа.
— Парень — окликнул кузнеца Хаук — лучше тебе принять предложение.
Он оценил участие старика, но выбор был сделан давно и окончательно. От этого на душе становилось легко и приятно.
— При всем уважении… — Арон вновь склонил голову перед королем — Ваша дочь, конечно, редкая, вероломная тварь, но это ничего не изменит.
Он оттопырил ворот доспеха и повернулся к свету. Не его шее отчетливо выступали свежие шрамы от зубов крылатой девы.
— Ее работа?
— Да. Случайная рана. Пошло заражение. Ваша дочь оказалась рядом. Укуси она сильнее — и меня не стало. Оставь как есть — итог тот же. Думаю, вы понимаете, чем я ей обязан?
Конечно, кузнец умолчал о том, кто нанес ему эту рану, по понятным причинам.
Король кивнул. Отступил, с сожалением, застывшим на убеленным сединами лице. Взял измотанную переживаниями королеву за руку, и осторожно отвел ее подальше от дочери. Какое-то время он грустно смотрел в ее заплаканные глаза. Королева, не выдержав, отвернулась.
— Отец! — вдруг подала голос Сольвейг — Мне жаль, что все так случилось. И, ты прав, я осталась прежней. Но… что-то меняется вокруг.
— И что же?! — рассвирепел несчастный отец.
— Это для меня сложно. Но… я не хочу больше убивать. Я не нарушила твоего запрета и не нарушу впредь!
— А не поздно? — осведомился король с нервозной усмешкой.
— Возможно — призналась Сольвейг.
— И чего ты от меня хочешь, недостойная дочь? — Король вопросительно поднял брови — От Своего короля, от отца на которого опустила меч? От королевы, матери, потерявшей покой и сон? От соплеменников, живущих перед тобой в страхе?