Семь жизней
Шрифт:
Наконец, Наоми решилась зайти. Любопытство сменило страх. Что произойдет со мной после увиденного? Неужели вновь наступит выбор? Неужели я опять выберу смерть? Но ведь Наоми такая жизнерадостная. Из всех моих жизней лишь в этой я живу. Лишь в этой я радуюсь солнцу и новому дню. Нет. Она не совершит такую ошибку.
Дверь приоткрыта. Женский смех коснулся слуха. Сколько же в нем фальши. Дорожка из свечей приковала мое внимание. Не было смысла идти дальше, но мы шли. Наоми обязана убедиться в происходящем. Убедилась.
Равнодушная
Огоньки. Их блики застилали взгляд. Я слышала рваное дыхание рядом с собой.
– Если бы я могла никогда…
Что никогда? О чем она говорит?
И снова свет фар ослепил. Мощный сигнал ударил по слуху. Визг шин. Темнота.
Туман.
– Я умерла?
– Да.
– Но ведь в конце не было выбора!
– Ты же знаешь, что он был.
– Как это произошло? Почему вы обрываете воспоминания?
– Ты выбежала на дорогу, по которой ехал грузовик. Детальные воспоминания не позволяют обрести душе покой.
– И что же будет, если я его не обрету?
– Ты застрянешь здесь.
– Здесь, это где?
– В вечности.
– Вы постоянно говорите загадками!
– Я могу назвать это место больницей, но суть не изменится. Не обретя покой, ты навечно будешь бродить по коридорам со знанием прошлого. Ты навечно будешь изводить себя собственными жизнями и молить о том, чего не смогла обрести.
Я вздохнула, сложив руки на груди. Перспектива застрять в этом месте не из лучших.
– Ты готова увидеть шестую жизнь?
– Да.
– Пусть будет так.
Элеонора
Моя последняя жизнь. Какая же ты будешь? Чего от тебя ждать? Что пожелала я себе?
Туман рассеялся и появились первые очертания помещения. Это квартира. В глаза бросились желтые обои с золотистыми вензелями. Выглядели очень броско, но они меня мало интересовали. Куда интереснее звучали голоса. Я пошла на звук. Оказалась на кухне. За столом сидели две девушки, похожие друг на друга: русые кудри, узкий разрез карих глаз и пухлые губы. Помимо этого, у них схожее телосложение и движения – не успевала одна поправить копну волос, как вторая тянулась к шевелюре.
– Дэйв
– Сомневаюсь. Он далеко несерьезный человек.
– Эмма, прекрати! Дэйв точно обрадуется! Рождение ребенка от любимой женщины – что может быть лучше?
– Например, несколько бутылок виски, – пожала плечами Эмма, разбивая радость девушки напротив. – Джейн, лучше ему об этом не говорить.
– Ты с ума сошла? Только ребенком я смогу его удержать!
– Тогда нужен ли он тебе? Ребенок не игрушка, которой можно воспользоваться в удобный момент. Это живой человек, ему нужна любовь, забота, уход, воспитание, а не папаша, который засыпает и просыпается в обнимку с бутылкой.
– Все! Не хочу больше ничего слышать! Трепать мне нервны не нужно, я в положении.
– Когда он возвращается? – вздохнула Эмма, бросая робкий взгляд на сестру.
– Через три месяца! К тому моменту уже появится животик!
Эмма и Джейн растворились, но я по-прежнему оставалась в квартире. В бедной и скупой на мебель квартире. Обои местами были оборваны, местами отклеены. Маленькая прихожая, в которой стояла вешалка на ножке и коврик с надписью «Добро пожаловать». Далее была комната. В ней стоял диван, журнальный столик и комод. Бедная обстановка напомнила мне об Уайлли. Это и есть желание Наоми?
Наконец, из кухни вновь донеслись голоса. Я ринулась туда и обнаружила Джейн, рыдающую на полу. Эмма сидела рядом и умоляла сесть ее на стул.
– Он ему не нужен!
– Джейн, пожалуйста, ты же беременна!
– Да будь проклят этот чертов ребенок! – закричала Джейн, обрушив ладони на пол. – Умоляю, отведи меня на аборт! Если он ему не нужен, то и мне подавно!
– Джейн, у тебя слишком большой срок. Пожалуйста, встань, полы холодные.
Джейн – моя мать. Эта информация обрушилась на меня, словно ведро холодной воды. Я присела рядом с ней, пытаясь разглядеть в глазах раскаяние. Его не было. Лишь глубокая ненависть ко мне. К еще не родившейся мне.
Джейн продолжала утверждать, что Дейв любовь всей ее жизнь. Она кричала, рыдала, выла. Делала все, чтобы убить меня. И лишь Эмма убеждала ее одуматься. Она заботливо усадила ее на стул, налила ромашковый чай и мягко поглаживала по руке. Мне нравится Эмма.
Истерика продолжалась еще какое-то время. После Джейн начала клевать носом, и Эмма уложила ее на диван. Закрывшись на кухне, она позволила себе несколько минут поплакать. Ее дрожащие руки подпирали голову.