Семейка Адовых
Шрифт:
– Во-о-от та-а-к. Велиал, конечно, безграмотный бездарь, но Сет внимания на каракули не обратит. Ему чёткость нужна. Нарисуешь пингвина вместо ибиса и всё тут – никаких орд саранчи. Одни курорты.
Наконец, все поднялись на пятый этаж. На облупленной центральной двери красовалась бодрая надпись: «Не стучать. Никого нет дома».
– И как они догадались? – пожал плечами Даймон. И всё-таки постучал. Не ответили. Но дверь с тягучим скрипом отворилась, так как ветхий замок сдался и отвалился.
– Ничего-ничего, я сделаю новый, – заверил всех отец семейства.
Темнота
– Какая потрясающая вентиляция. А акустика? Как раз для глухих! – бодро отчитался Михаэль, прикрикнул. – Посторонись и залетел следом.
Блоди едва успела распахнуть дверь полностью, как глава семейства ворвался в квартиру с комодом наперевес. Оборотень в человеческом обличье запнулся о порог. На ногах удержался, но слегка подтолкнул старинную мебель. Взяв разгон, комод пролетел недлинный коридор и впечатался в стену. Старинная мебель устояла. А вот штукатурка с потолка всем на головы посыпалась. И Адовым и бабе Нюре.
Блоди, войдя следом, щелкнула выключателем. Под потолком замерцала тусклая лампочка. Вольфрамовая нить силилась разгореться ярче, но только потрескивала, грозясь лопнуть.
– Ммм… чую уныние и безнадегу. – обронила Блоди и повернулась к Даймону. – Это мне по вкусу. Чувствуешь запах горелой проводки? Того и гляди – вспыхнет.
– Да, – кивнул демоненок. – Можно лизнуть? Обожаю удары током. Бодрят лучше кофе.
– Сначала выбери себе комнату, а там уже лижи, что хочешь. И никогда не спрашивай разрешения. Кто на тебя так дурно влияет?
Даймон пожал плечами, и тут же спросил:
– Можно даже палец в розетку? Как Маре?
– Всё можно. Только не забудь пальцы намочить. – договорила Блоди, понимая, что сын растёт излишне скромным. Пока его родичи рвали души грешникам и пытали мучителей в аду, этот задохлик в очках здоровался со всеми, спрашивал разрешения и даже… только бы прочие демоны не прознали… читал книги!
Даймон переступил порог. Посреди коридора сидел пудель. Весь в пыли и штукатурке, он наматывал грязь на хвост, который вращался со скоростью пропеллера. Пукс поднял морду на лампочку, обнажил клыки и как следует гавкнул. Электроприбор не выдержал волнового удара и взорвался, ярко озарив прихожую предсмертной вспышкой. Повсюду посыпались стеклышки.
– Как кстати. – восхитилась Блоди. – Я как раз хотела повесить тут нашу фамильную хрустальную люстру. Все разуваемся и ходим голыми по стеклу. Это полезно.
– Правильно, мрак мой. – поддакнул Михаэль. – Должны же мы когда-то разбить и подарок твоей мамы.
– А тут ничего так, – произнес Даймон, походя по коридору и заглянув в каждую из трёх комнат. – Мне нравится. Похоже, в зале на полу разводили ритуальный костёр. Надеюсь, даже приносили жертвы. Здесь замучено столько душ. В каждой хрущёвке страдали люди?
– А этот дивный запах немытых тел. – добавила Оспа с плеча со знанием дела. –
– Это не дыра и не пещера. Это современное людское жилье. Люди называют это «квартирой»… видимо потому, что часто квакают с такой потрясающей акустикой. – донеслось от отца. – Не наговаривай на коварную миледи, продавшую нам эту чудесную демонам подобающую ква…ртиру. И на банк, да продлятся его мучительные часы в аду.
У него были самые высокие проценты. Только представь, сколько он замучил людей? А сколько демонов потом будут пытать его сотрудников? Замкнутый порочный круг – что может быть чудесней? – отец вздохнул полной грудью. – Дышите полной грудью. Чую, отчаянье. Ощущаете эти дивные неровности полов? То, что надо для моего сколиоза. Я бы сам не смог выбрать лучше. Браво, браво риэлтор. При случае порекомендуем тебя родственникам Даймона.
– Нет у меня никаких родственников, кроме вас.
– Сын, мы семья по духу, а не по крови. Это гораздо важнее. Выводок не выбирают, а вот существ, рядом с которыми тебе хочется выть на луну подобрать можно по своему вкусу.
– Да, пап.
Михаэль быстро разгрузил площадку, закинув кровать в спальню. Причитающий стариковским голосом диван «опять меня куда-то привезли? Я просто хочу сгореть на костре» он закинул в зал. А жароустойчивую металлическую кроватку в цепях и щеколдах в детскую – всё лучшее детям. После чего глава семейства окинул взглядом супругу, изящно подпиравшую косяк в ожидании перестановки.
– Люблю тебя, пытка души моей.
– А как я тебя люблю, мое проклятье по жизни. – ответила она с улыбкой.
Рыжий улыбнулся и снова убежал на улицу к грозному грузовику.
– Так, развейся мой гнев, а где моя комната? – сказал Даймон, не собираясь жить в общей комнате, спальне родителей и тем более в одном помещении с младшенькой. Была мысль занять кухню, но там тараканы сложились в выражение: «даже не думай», успев за пару минут присутствия Адовых освоить грамоту. Балкон же был завален хламом от предыдущих владельцев: колесо велосипеда, лыжа, банка, склянка с гвоздями, часть стула и почти выцветший знак «стоп».
– Они что тут гнездо вили? – осмотрела его Блоди, вздохнула возмущенно, походила по комнатам, заглянула на заставленный стоптанными сапогами и швабрами балкон и вернулась в зал. – Да, мой гот, тут нет даже камина! Где мне жарить ребенку мясо с кровью? – в её взгляде запылали красные огоньки, но мужа рядом не было. Одно дело целовать его в гневе или обнимать назло. И совсем другое – высказаться от души, когда нет души.
В этом случае праведный гнев мог унять только пончик. Раздумывая и о конфетке, мать семейства пошла к ещё не подключенному холодильнику на кухне, который успел принести глава семейства. От поступи Блоди с писком «великая идёт!» разбежались тараканы. На десятую минуту присутствия Адовых они успели осознать всю сущность матриархата в семье.