Семейная тайна
Шрифт:
— Ха! Вряд ли сломанная лодыжка сильно подействовала на нее. Нора, а ты как думаешь?
Вопрос адресовался вернувшейся за стол женщине. Та фыркнула.
Уэсли понизил голос:
— Мы ей не скажем, кто вы такая. Объявим просто, что вы моя хорошая знакомая. Я видел фотографию вашей мамы. Вы с ней не очень похожи. Только линией рта. Мне кажется, все выйдет отлично. Разве вам не хочется познакомиться с бабушкой?
Пруденс сделала глубокий вдох. Мамина мама.
— Да. Вероятно, хочу.
Женщина выглянула из-за
— Медсестра уже закончила, можете идти.
Уэсли посмотрел на Пруденс, и та кивнула.
Они проследовали в главное крыло больницы. Удушливо пахло лимоном и серой, и Пруденс на миг задумалась, за какой ширмой скрывается Джонатон Уэллс, но тут же позабыла обо всем. Уэсли подвел ее к узкой белой кровати, на которой лежала пожилая женщина. Ее лицо с годами чуть расплылось и размякло, как это случается с дородными женщинами. Помимо зорких голубых глаз, Пруденс не заметила в ней почти никакого сходства с матерью.
— Я уж решила, что ты устал ждать и оставил меня страдать одну, как принято у вас, безбожников.
Женщина говорила резко, но взгляд, которым она наградила Уэсли, был нежен, и Пруденс поняла: любимый внук, несмотря ни на какие слова.
— Ты, видно, спутала меня с неблагодарными братьями и сестрами, ибо я ни за что на свете не покину свою досточтимую бабулю. — Уэсли выдержал паузу и усмехнулся. — Кому-то же надо присмотреть за сиделками.
Женщина фыркнула, а он подмигнул в ответ, затем потянул за руку Пруденс:
— Смотри, кого я привел. Это моя подруга, знакомьтесь.
— Я заметила, но предпочла не верить глазам. Неужто внучек решил развлечь бабушку знакомством, когда та лежит беспомощная и никого не в состоянии напугать.
— Уверен, что ты изыщешь способ. Бабушка, это Пруденс. Пруденс, это моя бабушка Милдред.
Пожилая женщина моргнула и зашарила по прикроватному столику, пока внук не протянул ей очки в проволочной оправе.
— Было бы очень приятно познакомиться, дорогая моя, не будь я в столь невыгодном положении. Как твоя фамилия? Очевидно, моему внуку неизвестно, как правильно представлять людей.
Единым острым взглядом женщина мгновенно оценила одежду, прическу и осанку Пруденс. Та замялась, подбирая ответ.
— Бакстон, — не думая, выпалила она. — Пруденс Бакстон.
Мертвая тишина была красноречивее слов. Все долго молчали, и грудь Пруденс сдавило стальным обручем.
— Ты из Бакстонов, — наконец произнесла Милдред. — Темные волосы, зеленые глаза. Погубили многих городских девушек. — В ее голосе проступила горечь, но затем она стряхнула ее недовольным кивком седой головы. — Я слышала, вы приехали в Саммерсет после смерти отца. Зачем же ты якшаешься с моим внуком? Он вроде чуть ниже тебя по статусу.
— Не волнуйся, бабуля. Ты не о том подумала. Мы просто друзья.
Уэсли бросил на Пруденс свирепый взгляд, и та слабо улыбнулась
Она не собиралась называться Бакстон. Фамилия сама сорвалась с ее губ. Вот и вышла путаница. Очевидно, Милдред приняла ее за Ровену.
— В мое время девочки дружили с девочками, а мальчики с мальчиками. Но ваше поколение считает, что нужно перевернуть мир с ног на голову, так что разницы, думаю, нет. Но помяните мои слова, ничего хорошего из такой дружбы не выходит. — Она пристально смотрела на Пруденс.
— А по-моему, выходит много хорошего, — уязвленно ответила та. — Если бы я не дружила с вашим внуком, мы бы с вами не познакомились.
— Ты унаследовала красноречие Бакстонов. — Губы женщины дрогнули в улыбке. — Некоторые люди вашего круга считают, будто могут получить все, что угодно, по праву рождения, но вы, Бакстоны, добиваетесь своего речами. Это ничего не меняет. В итоге вы все равно делаете, что хотите. А теперь ступайте, оба. Уэсли, постарайся быть джентльменом, даже если ты им не родился. — Она откинулась на подушку и закрыла глаза.
Уэсли наклонился и поцеловал ее в щеку.
Затем он взял Пруденс за руку и молча вывел ее из больницы на свежий осенний воздух.
— Зачем вы это сделали? Все равно она рано или поздно узнает правду.
— Простите. Само вырвалось.
Уэсли вытащил карманные часы и проверил время:
— Мне пора в конюшню. Может, как-нибудь заглянете на ужин? Я уверен, что отец будет рад познакомиться.
— Уверены, да? Я бастард. — Пруденс буквально выплюнула это слово. — Незаконнорожденная дочь падшей женщины. Если в вашей семье не вспоминают о моей матери, то ясно, что они хотят забыть о позоре.
— Я подготовлю их. Постепенно, конечно. А потом пришлю вам приглашение на чай или обед. Пусть мое семейство поколеблется во мнении. В конце концов, вы же не виноваты в обстоятельствах вашего рождения.
Простившись с кузеном, Пруденс присела на скамью перед больницей в ожидании Эндрю. Горло болело от проглоченных слез. Она гадала, кто ее отец и сколько истины содержалось в рассказе матери. Правда ли, что он умер? И было ли это важно?
Она настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как подъехал Эндрю, пока тот не посигналил рожком.
Краснея, Пруденс села в машину.
— У тебя вид, будто ты где-то за миллион миль отсюда.
— Так и есть, — признала она. — Я думала о своей семье.
Эндрю вывел автомобиль на проселочную дорогу:
— Ты говорила, что твоя мать служила в Саммерсете. Значит, у тебя здесь родня?
Пруденс колебалась, не зная, как много ему можно сказать, а Эндрю ободряюще улыбался. Что он подумает, если узнает, что она незаконная дочь служанки?
— Я сегодня встретила двоюродного брата, — произнесла она наконец. — Он пришел в больницу навестить мою бабушку, которую я тоже увидела впервые в жизни.