Семейные тайны
Шрифт:
Сет поднял голову и обратил на нее ошеломляюще взрослый и суровый взгляд.
— Мне не нужна ваша помощь.
— Может, и не нужна, но не исключено, что понадобится, — вполголоса сказала она и повернулась к Анне, взиравшей на нее пытливым и, как ей хотелось верить, непредвзятым взглядом. — Я не знаю, где Глория. Мне очень жаль. Я дата слово, что привезу ее сюда сегодня, но мы не виделись очень давно, и я… не догадывалась, сколь она… неуравновешенна.
— Неуравновешенна, — фыркнул Кэм. — Забавное определение.
— Она позвонила вам? — начала Анна, бросив на мужа предостерегающий взгляд.
— Да,
Сибилл развела руками, помолчала и продолжила:
— Вчера, разговаривая с ней, я поняла, что адвоката у нее нет. Глория всегда умела изображать любые чувства. Я забыла об этом или предпочла не вспоминать.
— Вы знали, что она употребляет наркотики?
— Нет… и опять-таки до вчерашнего дня. Вчера, когда я общалась с ней, мне стало абсолютно очевидно, что в настоящее время она не способна нести ответственность за ребенка.
— А она и не собирается брать на себя такую ответственность, — заметил Филипп.
— Да, это я уже слышала, — холодно отвечала Сибилл. — Ты сказал, ей нужны деньги. Насколько я могу судить, Глория действительно нуждается в деньгах. И я также сознаю, что у нее не все в порядке с нервной системой. Но, не имея доказательств, мне трудно поверить во все то, что она, по вашим словам, совершила.
— Тебе нужны доказательства? — Кэм с искаженным от ярости лицом шагнул вперед. — Ты их получишь, лапочка. Анна, покажи ей письма.
— Кэм, сядь, — строго приказала Анна и вновь обратилась к Сибилл: — Вы узнаете почерк вашей сестры?
— Не знаю. Наверное.
— У меня есть письмо, найденное в автомобиле Рея Куинна в тот день, когда он попал в аварию, а также одно из писем, посланных нам чуть позже.
Она извлекла их из папки и передала Сибилл.
«Куинн, я устала сводить концы с концами. Тебе нужен мальчишка, плати за него… Думаю, за такого красавчика, как Сет, тебе не жалко будет выложить сто пятьдесят штук».
О Боже, только и подумала Сибилл. Боже всемогущий!
Письмо, отправленное Куиннам после смерти Рея, почти не отличалось по содержанию от предыдущего.
«У нас с Реем была договоренность.
Если вы намерены оставить его у себя… мне причитаются деньги…»
Сибилл стоило немалых трудов унять дрожь в руках.
— И она получила эти деньги?
— Профессор Куинн выписал чеки на имя Глории Делотер — дважды на сумму в десять тысяч долларов, один раз на пять, — отчетливо и бесстрастно отвечала Анна. — И в конце прошлого года привез в Сент-Кристофер Сета Делотера. Письмо, которое у вас в руках, отправлено десятого марта. На следующий день профессор Куинн погасил свои облигации, продал акции и снял крупную сумму денег со своего счета в банке. Двенадцатого марта он сказал Этану, что едет по делам в Балтимор. На обратном пути он разбился на машине. В его бумажнике лежало чуть более сорока долларов. Других денег при
— Он пообещал, что я не вернусь к ней, — уныло промолвил Сет. — Он был порядочный человек. Она знала, что он заплатит.
— Но она опять стала требовать денег? Теперь уже у вас?
— И просчиталась. — Филипп подался вперед, пытливо вглядываясь в черты Сибилл. На ее бледном лице не отражалось ни единого чувства. — Она не вытянет из нас ни цента, доктор Гриффин. Пусть угрожает сколько душе угодно, но ни денег, ни Сета она не получит.
— Вот вам также копия письма, которое я отправила Глории Делотер, — продолжала Анна. — Я сообщила ей, что Сет находится под опекой Службы социальной помощи, которая ведет расследование по факту жестокого обращения с ребенком, и, если она появится в округе, ей будут предъявлены запретительный приказ и ордер на арест.
— Она пришла в ярость, — заговорила Грейс. — Сразу же по получении письма Анны позвонила нам домой и опять стала угрожать и требовать. Заявила, что заберет Сета, если ей не дадут денег. Я объяснила ей, что она глубоко заблуждается. — Грейс посмотрела на Сета, перехватила его взгляд. — Он теперь наш.
Она продала собственного сына, думала Сибилл. Как и говорил Филипп. Все было именно так, как он рассказывал.
— Вы являетесь его временными опекунами?
— Скоро станем постоянными, — известил ее Филипп. — Мы уже подали прошение.
Сибилл вернула Анне письма. Все ее существо было объято цепенящим холодом, но она положила ладони на сумочку, сплела небрежно пальцы и ровным голосом обратилась к Сету:
— Она тебя била?
— А вам какое дело?
— Отвечай на вопрос, Сет, — приказал Филипп. — Расскажи своей тете, что у тебя была за жизнь, когда ты жил с ее сестрой.
— Ладно, — презрительно бросил он. — Да, она колотила меня, когда руки чесались. Иногда вполне терпимо, если была очень пьяна или накачана наркотиками. Но в итоге мне обычно удавалось как-нибудь увернуться. — Он равнодушно пожал плечами, словно не придавал этому значения. — Иногда она заставала меня врасплох. Может, пролетала с чем-нибудь. Тогда она будила меня кулаками или рыдала надо мной.
— Почему ты никому не говорил, не пытался обратиться к кому-нибудь за помощью?
— К кому? — Вот дура, подумал Сет. — К копам? Она объяснила мне, что они сделают. Упрячут меня в колонию, и какой-нибудь козел начнет использовать меня, как это пробовали сделать некоторые из ее подонков. Попав за решетку, я стал бы игрушкой в чужих руках. А пока я на свободе, у меня всегда есть шанс убежать.
— Она лгала тебе, — мягко промолвила Анна, в то время как Сибилл искала слова, хоть какие-то слова. — Полиция помогла бы тебе.
— Она знала?.. — наконец выдавила Сибилл. — Про мужчин, которые… приставали к тебе.
— Конечно. Ее это смешило. Черт, да когда она была под кайфом, ей все казалось смешным. А когда напивалась, становилась злой.
Неужели это чудовище, о котором так небрежно рассказывает мальчик, ее родная сестра?
— Как… Тебе известно, почему она решила обратиться к профессору Куинну?
— Нет, об этом я ничего не знаю. Однажды она явилась домой взвинченная, возбужденная, стала говорить, что напала на золотую жилу, а через несколько дней куда-то смылась.