Семилетка поиска
Шрифт:
Вышли на улицу. Было холодно, пусто, темно, какие-то люди спешили в такую рань на Красную площадь. Поймал машину, заплатил водителю. Перед тем как сесть, Елена решила его пнуть, видя, что устал, и якобы искренне спросила:
– Как? Ты не поедешь меня проводить?
– Лен! Ты – конченая москвичка. Ехидная, спесивая и балованная. Я умру, если поеду. Я за две недели снял двенадцать серий… – обиженно ответил он.
– Жалко… – вздохнула Елена.
– Я потом тебя провожу, покатаю, на руках поношу. Сейчас мне надо хоть чуть-чуть поспать.
– Жалко тех, кто будет потом эти двенадцать
– Позвони, когда приедешь! – закричал он сквозь захлопнутую дверь.
– Нет! – помотала она головой.
– Позвони! – Тон был практически приказной. И она с удовольствием повторила:
– Нет!!!
Приехала домой, ощущая отвратительную пустоту и освобождение от отношений. Если бы были фотографии Зябликова или подарки от него, она бы их сейчас зашвырнула в мусоропровод. Почему-то тоже вспомнила фильм «Театр», сцену, где Артмане краешком туфельки сбрасывает его ключ в решетку водосточной ямы. И весело идет дальше. Посмотрела на часы. Было шесть утра. Сказала себе: «Я ничего не хочу! Ни думать! Ни чувствовать! Ни видеть его когда-либо!»
И упала спать.
…Разбудил звонок.
– Алло! – прошептала она.
– Неужели трудно позвонить? – зло спросил Зябликов. – Я все это время не сплю и жду звонка!
– Ты как моя мама… – не без удовольствия ответила она. – Я же сказала: «Не позвоню!»
– А я сказал: «Позвони!» – металлическим голосом ответил он. – Как ты?
– Как? Разбудил, обхамил… Сколько времени?
– Девять. Ладно. Спи. Пока…
– Пока…
«Все, точка, финал, конец цитаты, к чертовой матери…» – подумала она и снова заснула.
Проснулась в полдень. Лида почему-то опять была дома, словно разделение бюджетов сделало ее жизнь в доме уютней. Стало понятно, что про работу она то ли привирала, то ли уже оттуда вылетела…
Елена села в халате на кухне, налила кофе и начала:
– Обсудим?
– Легко! – откликнулась Лида, вяжущая что-то лохматое и полосатое.
– По-моему, мы успешно справляемся с финансовой отдельностью.
– Аск?!
– У меня предложение пойти дальше!
– Разъехаться? – сверкнула глазами Лида.
– Нет. Во-первых, это сильно ухудшит качество жизни для каждой. Во-вторых, эмоционально мы еще к этому не готовы. Я по крайней мере в таком случае теряю изумительно умную и тонкую собеседницу, чувство тепла, дома и защищенности, помощь в быту… – притормозила Елена.
– О, как запела, – фыркнула дочка.
– Я имела в виду делегирование полномочий по поводу дедки и бабки.
– Это как? – вылупила глаза Лида.
– Да очень просто! Теперь ответственность за стариков делим пополам. Не я говорю: надо, зайка, стариков обслужить вниманием. А ты знаешь, что это твоя половина работы…
– Ну-ну… Это у вас называется давать удочку, а не рыбу?
– В том числе и это.
– Подумаю над твоими условиями, – вызывающе ответила Лида и вышла из кухни.
И в доме сразу стало холодно, напряженно. Сразу стало ощутимо, что в кухне не пахнет ни едой, ни семьей. И выстроенная, как на параде, и никому не нужная чистая посуда смотрится по-кладбищенски.
Елена
– Здравствуй, моя коханая! Как там наша девочка? – обеспокоенно спросила Катя.
– Пельмени купила. Как холостяк в общежитии, – развела руками Елена.
– Ужас. И это все?
– Да ладно, ей вчера в ресторане дали пожрать…
– Кто?
– Подставное лицо через меня.
– Ну, неужто ты не потеряла человеческий облик? Слава богу. За это расскажу тебе анекдот. В офис звонят: «Катюшу, пожалуйста…» Там говорят: «Сейчас… Расцветали яблони и груши…»
– Душевно. Кать, я ночью новогоднего изучала в подробностях, – призналась Елена.
– Сколько сантиметров подробности? – хихикнула Катя.
– Выше среднестатистической нормы, но осадок жуткий…
– Говорила, что влюбилась.
– Потому и жуткий. Как большинство мужиков, хочет быть хозяином, но не может.
– Так сделай вид, что может.
– Зачем? Неужели мне отношения с ним дороже, чем я сама себе…
– Лен, так ты останешься одна. С гаремом своим недоделанным… – предупредила Катя.
– Такая судьба, значит… – не стала возражать Елена.
– Не надоело еще? Они ведь у тебя, как чашки в безумном чаепитии у Кролика, меняются…
– Так ведь ищу нужное, а не абы какое!
– В нашем возрасте можно уже не так привередничать.
– Наоборот, это в юности можно ходить в чем попало, лишь бы красивое. А с возрастом переходишь только на натуральное белье… С каждым годом все больше и больше позволяешь себе быть самой собой!
Мимо пританцовывающей походкой прошелся замглавного, на лице у него было написано, что он пришел в себя после праздников и ему хочется обилия производственной жизни.
– Елена, смотрите, Аргентина фактически объявила дефолт по национальному долгу. Может быть, интервью с послом или каким-нибудь экономическим экспертом? – потер он ладошки.
– Это к отделу экономики…
– Да они напишут обзор плохим языком. А у вас будет поэма, – попытался он взять лестью.
– Пусть учатся писать, – пожала плечами Елена.
– А у вас какие-то особые планы или задания от главного?
– Да, что-то в этом роде. – Елена почти не скрывала раздражения.
– И что же именно? – попытался он изобразить начальство.
– Камерун выразил готовность к расширению дружественного сотрудничества с Китаем, так что буду писать эссе о Великой китайской стене, – не моргнув глазом соврала Елена, молодняк за соседними компьютерами прыснул в ладошку.