Семиовражье часть 2. Крестовый поход начинается в полночь
Шрифт:
Единственным, кто мог открыть ему глаза на мир радетелей был Аргонский радетель, да и теперь пожалуй что и канефлянский. Но дело в том, что оба они были уже радетелями с маленькой приставочкой «экс», и реальной властью не обладали, а, кроме того – исчезли.
Джакар принял единственное, возможное в данном случае решение.
– Итак, Мария, мне придется на время переквалифицироваться в террориста. Тебя мне придется держать при себе – иначе я так думаю, мне недолго оказаться в раю. Слушай, мне до сих пор странно – как ты еще не убежала от меня? Появляешься ты где угодно, хоть в четырех закрытых стенах, исчезаешь так же незаметно – что же ты еще меня не покинула?
Мария в досаде
– Ну что же, для верности я тебя все же свяжу. – И Джакар, взяв ее руки, опутал их специальной нитью, лежащей у него в ранце. – Теперь сама ты точно не развяжешься – эту нить можно только растворить.
Он сполз на пол, держа один конец нити в руках. – А теперь поспи. Свою кровать освобождаю тебе.
Но уснуть не удалось. Дверь распахнула Шиншилла, и, увидев Марию, сидящую со связанными руками на нарах сильно удивилась. – Эй, солдат! К тебе пришли.
Джакар поднялся, мутно посматривая вокруг. Шиншилла взвизгнула и отскочила в сторону – в дверь пролезло огромное мохнатое чудовище в рясе, засаленной уже до невозможности. Джакар радостно закричал – Базыч! Тебя каким ветром сюда занесло?
Базыч молча прошел в комнату, и, вытащив из ящика бутылку водки, откупорил ее зубами и выпил несколькими мощными глотками. Только тогда он расплылся в улыбке и как паровым молотом похлопал Джакара по плечу.
– Приставлен тебя охранять, а то тут такая буча поднялась – со всех сторон все прут. А знаешь, кого они убить хотят? – и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, указал огромным перстом на Джакара.
Джакар посмотрел на попа – чего-то в нем не хватало. Вдруг он понял – не было того гигантского креста, который Базыч таскал, спилив с какой-то церквушки. Он со смехом спросил
– Базыч, слышь, а крест то у тебя где?
Тот и ухом не повел, опрокидывая в себя вторую бутылку, и только в перерывах между глотками скромно и смиренно ответил – Пропил.
– Так смотри, Базыч – вот тут у меня начальство твое связанное лежит – накажет тебя за пропитие церковного имущества. Мария Магдалина собственной персоной!
Базыч испуганно подавился водкой и, встав, посмотрел на Марию Магдалину.
– А с какой поры ты мне начальство выбираешь? Это вовсе не Мария Магдалина. Марию я в пьянственном бдении не раз зрел. Это кто угодно, но не она.
Поп схватил визжащую Шиншиллу и посадил ее себе на колени.
– Давай, золотце, причащу тебя святой водицей. – И набулькал ей полный стакан водки, что-то шепча на ухо. На мнимую Марию он более никакого внимания не обращал. Та злобно смотрела на попа и Джакара, а Джакар на нее.
– И так, как тебя зовут?
Девушка ответила со злобой – Спустись вниз, там тебя ждут. Если бы не они, ты давно был бы покойником.
Джакар вопросительно посмотрел на Базыча – Ты один пришел или с кем?
– С кем. Там внизу тебя ждут. Иди, не бойся – врагов здесь нет.
Джакар схватил свой автомат – рожок был пуст – салют вобрал в себя все запасы патронов. Но в подствольнике была граната – Джакар решил ограничиться ей и, взяв автомат, вышел в коридор. На лестнице было темно, отовсюду раздавались пьяные вопли – проводники вовсю развлекались со шлюхами, а внизу, в баре ярко горел огонь.
Джакар, скрипя половицами, спустился вниз.
Заговор обреченных.
За столом сидели, тихо перекидываясь словами несколько человек. Джакар подошел к ним и кашлянул, желая привлечь их внимание. Сидящий спиной к нему человек обернулся и Джакар узнал Аргонского Радетеля. Он был суров и мрачен, в его глазах больше не светился сумасшедший огонь, осанка выпрямилась, и все его жесты выражали лишь
Вокруг стола, исключая его и Аргонского Радетеля сидело трое. Все были разные, роднила их лишь то чувство власти и превосходства, которое сразу бросается в глаза.
Аргонский радетель указал пальцем на Джакара и сказал громко, чтобы слышали все – Вот это и есть тот самый агент Звенты-Свентаны. Вы ведь с ним хотели побеседовать?
Все промолчали, только сидевший справа от Аргонца покивал головой. Радетель Аргонии представил его Джакару – Это Радетель Канефлянского мира, ныне безработный, как и я, а это радетели Бумиэльца и Балии тоже в полном апшиде. Как ты уже знаешь – в Шебрании остался только один радетель – Звента-Свентана и мы собрались здесь только для того, чтобы вернуть все на свои места.
Радетель стряхнул пепел с окурка и посмотрел на дверь, сидящие с ним повторили его взгляд и Джакар понял – они ждут кого-то. Джакар решил прикинутся дурачком, чтобы разболтать бывших громовержцев шебранского мира
– А что – это правда, что вы, радетели управляете нами?
Канефлянин посмотрел на него с удивлением. – А ты можешь жить без мифа? Убери все цацки, связанные с высокими идеями, с благородными, патриотическими пацифистскими и милитаристскими, партийными и религиозными, гражданскими и анархистскими. Все они миф – полнейший блеф, высосанный вот из этого пальца – радетель показал Джакару указательный палец с грязным ногтем. – Они ничто – в материальном мире их не существует. Но без них – вы дикое стадо. Без этих идей вам не нужна наука, не нужно искусство, вам ничего уже не нужно. Вы становитесь стадом, дико совокупляющимся друг с другом, пьющим спирт, колющим в свои вены наркотик, жрущим и отправляющим свои физиологические потребности, стадом страдающим от своей неполноценности, без цели в жизни, без будущего и прошлого, рождающимся и умирающим, не оставляя никакой памяти о себе. Без нас вы никто. А мы не правим вами – мы даем вам идеи, заставляем вас жить как люди, а не как скоты, мы скорее врачи, чем правители – и не наша вина, что все чаще мы пользуемся хирургическими мерами.
Джакар внимательно выслушал канефлянина, свежесвергнутого, и еще находящегося явно не в себе и ответил – А Звента-Свентана, какие идеи она несет в мир?
Аргонец вступил в разговор. – Важно не то, какие идеи она несет в этот мир, важно другое. Она не справится со своими функциями. До всех этих битв, низложений и уничтожений в Шебрании было до сотни радетелей. Не все они были так сильны, как мы, но каждый приносил в этот мир что-то своё, без чего весь мир казался обделенным и неполноценным. Мир может существовать только в страшной и упорной борьбе друг с другом, но если он объединится вокруг одного радетеля, одной идеи – наступит застой, и он рухнет. Скажем примитивно, чтоб ты понял – кто-то кричит да здравствует социализм, а ему равнодушно отвечают – так уже давно социализм. Он кричит – смерть фашистским оккупантам, а ему отвечают – так умерли давно фашистские оккупанты. Наступает застой. У людей более нет никаких идей, все идеи идущие ему свыше аналогичны тем, что идут его соседу и антиподу с другого полушария. Им не о чем спорить, нечего доказывать друг другу – нет борьбы, а если нет борьбы – то отсутствует и развитие, ибо человек так устроен, что развивается лишь для одной цели – победить. Ну конечно борьба не отмирает даже во время застоя – человек делит самок, горячительное пойло и пищу. Но это уже простой мордобой и убийство, тем же занимается и стадо кабанов или не знаю – шакалов, что ли. Я читал немного Фрейда, и считаю его правым. Без идей, и без высшей борьбы, без развития – человек живет по Фрейду.