Семиозис

Бёрк Сью

– Но разве он нас понимает? – спросила Невада. – Он никогда не присутствовал на собраниях. Ему понятны демократия и голосование?

Бартоломью выгнул бровь.

– Именно этот вопрос я с ним и выясняю. Он планирует вырастить здесь ствол для коммуникации.

Он указал на вскрытый участок пола.

Медики сказали, что состояние Джерси стабильное, но тяжелое. Они решили, что обнаруженные Стивлендом антитела могут быть связаны с аутоиммунным заболеванием или инфекцией. Они стараются обеспечить ей комфорт. Дети ее навестили.

Я ожидала критики моего

решения не преследовать стекловаров, поскольку ощущается явное стремление узнать про них. Вместо этого меня засыпали вопросами о том, что именно я слышала и видела. Как они разговаривали? Как пахли? Каждую мельчайшую деталь пришлось повторять дважды. Кое-кто из охотников предложил начать процесс наблюдения и, возможно, поднесения подарков. Неваде захотелось выставить копии работ Гарри в таких местах, где их смогут найти в качестве жеста миролюбия, – и чтобы они начали нас понимать. Многие согласились с тем, что преследование могло быть неправильно истолковано, но почему стекловары не инициировали контакт? Нам так хочется с ними встретиться! Но действовать следует правильно.

Люди должны были бы выражать недовольство моими действиями. Хотя бы Хатор и Форрест. Однако прямо во время собрания кто-то начал перекусывать куском плода. Вот в чем дело! Стивленд сделал всех послушными, кроткими. Они под действием наркотика!

Когда вопросов не осталось, я отвела членов совета в сторонку и сказала им, что Стивленд хочет стать модератором.

– Он хочет получить контроль – и у него масса возможностей. Вы знаете, сколько он может делать – и он будет контролировать все, вплоть до мельчайших деталей нашей жизни.

– Модераторы могут делать только то, что позволяет комитет, – сказала Сосна.

– А разве так можно? – спросила Луна у Бартоломью. – Он же не человек!

– Технически, став гражданином, он может быть избран. Но у нас уже есть модератор, так что эта должность закрыта.

– На Земле такого никогда не допустили бы – чтобы растение управляло и было равным, – заявила Луна, словно это было веской причиной.

– Он никогда не считал себя равным нам – только превосходящим нас, – сказала я.

– Но с ним можно работать, – заметила Сосна.

Мари нахмурила брови так, что морщины на ее лбу стали глубже.

– Может, модератор – это и чересчур, но Стивленд нам друг. У него есть свои причуды – и это тревожит. Растения мыслят иначе, и на это следует делать скидку, но он искренне о нас заботится.

Плод послушания действовал.

– Отдохни, – посоветовала мне Мари. – Мы еще поговорим.

Когда мой муж узнал, чего хочет Стивленд и почему я не ем его плоды, он молча убрал из нашего дома все плоды бамбука, чтобы у меня не было соблазна.

В результате я заканчиваю день в гораздо худшем состоянии, чем накануне. Тогда я была в опасности. Сейчас в опасности все – и я ничего не могу сделать.

День 378. Записи вечернего собрания Содружества. Повестка дня составлена совместно с Бартоломью и другими. Кворум имеется, 271 человек. Отсутствуют: дети Джерси, ее мать, медицинский персонал,

пациенты, включая Джерси, и часовые, дежурящие на стенах города. Медики и часовые передали голоса своим представителям. Муж Джерси присутствовал. Более несчастного человека я в жизни не видела: бледный и поникший, словно увядший цветок, – что неудивительно, если вспомнить, что именно ему придется говорить.

Первый вопрос: объявление о гражданстве Стивленда. Мы заранее подготовили эту церемонию, хотя всего Стивленду не говорили. Ствол вырос – высокий, светлый, раздутый и безлистый. Утром Стивленд сказал, что выращивание потребовало немалых усилий и ему пришлось забирать аденин и сахара издалека.

Люди устроились на стульях и скамейках, на полу в проходах, встали у стен. Работы Гарри отодвинули в углы.

Бартоломью разъяснил положения конституции. Стивленд вывел на ствол заявление о своей солидарности с духом Мирного Содружества: «Я разделяю присущую вам предрасположенность к счастью, общности, свободе и миру, особенно миру…»

Свобода. Днем мы со Стивлендом это обсуждали. По-моему, он не понял, что это означает. «Животным свойственна повторяемость, – заявил он. – Если им можно помешать делать ошибки, их жизнь станет свободнее». Мы какое-то время из-за этого спорили. Он по-прежнему желал запретить гонки на лодках.

Однако на собрании он продолжил:

«Я сожалею об исчезновении бамбуковой цивилизации до моего прорастания, но вы принесли мне невообразимые перспективы. Я разделяю вашу любовь к красоте, и любознательность в отношении мира и Вселенной, и вашу надежду на более счастливую жизнь. Кое с кем из вас меня также объединяет склонность к тщеславию, и именно поэтому я не говорил, что могу слышать и понимать ваш язык. Я дожидался свободного владения…»

Лжец. Однако свобода включает в себя право лгать, особенно самим себе. Плоды правды приносили только печали.

«И потому, – заключил он, – я, Стивленд Джамиль Барр, ныне объявляю себя гражданином Мирного Содружества».

Он присвоил полное земное имя первого человека, погибшего по пути сюда. Ну и нахал!

Все встали и зааплодировали. Дети вышли вперед, чтобы спеть и сплясать приветствие новорожденному, чего Стивленд не ожидал.

«Спасибо, – сказал ствол. – Я очень счастлив. Это – начало новой жизни».

Вторым пунктом была Джерси – и все прошло по плану. Медики сообщили, что могут снять паралич – но не боль, а боль была очень сильная. Они обсудили наличие антител в ее крови и вероятность того, что, согласно медицинским учебникам, инфекция повлияла на ее поведение. Ее муж, который с ней переговорил, встал и очень достойно попросил для нее смерти – мягкой эвтаназии.

Стивленд, как и планировалось, предложил медикам свое сотрудничество в исследовании ее состояния и возможности его лечения. Он пообещал, что во время исследования и умирания она не будет испытывать боли. Ее муж сказал, что им с Джерси подарит счастье уверенность в том, что таким заболеванием больше никто не будет страдать. Граждане поддержали это открытым голосованием.