Семнадцать белых роз
Шрифт:
— Нет, Элли, так нельзя. Мы оба замерзнем.
— А что же делать?
— Не знаю, что вы на это скажете, но мне придется вас обнять, а вам — повернуться ко мне спиной и лечь на бок. Так будет теплее.
— Точно! Мы с сестрой так в детстве спали в палатке, чтобы не замерзнуть!
Генри осторожно протянул руку через ее плечо, прижимая ее к себе, и чуть подогнул колени. Теперь они лежали, что называется, «ложечками», повторяя изгибы тела друг друга…
Элли не знала, как относиться к происходящему: она лежит
— Спите, Элли. Я не буду вам мешать. Сейчас вам станет теплее.
— А вам?
— Надеюсь, тоже. Закрывайте глаза. Помните, я говорил вам вчера, что мне нравится смотреть на вас спящую.
— Помню… — Голос ее снова стал дрожать.
— Вот и хорошо. Нам осталось отдыхать пару часов, не больше.
Утром их разбудил Сид. На улице ярко светило солнце, а холод и сырость в их пещере казались невыносимыми. Элли стучала зубами, не в силах выговорить слова. У нее болела голова, хотелось есть и спать, но сильнее всего — согреться.
— Посидите здесь, я схожу, проверю, где мы все-таки находимся.
— А костер… мы уже его… не разожжем? — Ее челюсти сводило судорогой.
— Господи, вы вся дрожите! Возьмите мою куртку.
— Это не поможет… только… вам станет хуже. Идите осматривать… пейзаж. То есть окрестности.
— Я быстро. — Генри все-таки накинул на нее куртку и скрылся за поворотом тропы.
Сид просил есть, а мяса уже не было. Она и сама не отказалась бы сейчас позавтракать и выпить горячего чая… Нет, о еде лучше всего не думать, пока не появится ясность, сколько им еще плутать в лесах.
Появился радостный Генри.
— У меня две новости: хорошая и не очень. С какой начинать?
— С той, которая не очень, разумеется.
— Мы слишком далеко забрели вчера.
— Это и так понятно.
— По моим подсчетам, мы прошли лишних километров десять.
— Ничего себе! — Элли нахмурилась и снова застучала зубами, представив перспективу обратного спуска. Хорошо еще, что идти придется вниз. Но все можно вытерпеть, только бы знать, что они идут в правильном направлении. — И какая же новость после этой может считаться хорошей?
— Мы находимся недалеко от другого пансионата. Сейчас там откроется кафе, где можно согреться и перекусить. А если повезет — наймем машину.
— Генри! — Она прыгнула к нему на шею и обняла, повинуясь порыву радости. — Вот это да! Мы спасены!
Он легонько обнял ее в ответ, и вдруг оба замерли, глядя друг другу в глаза. Элли сдалась первой, опустив голову и немного отстраняясь от него.
— Господи, ну как же мне согреться! Меня всю трясет.
— Есть один способ. Но вы не согласитесь.
—
Генри смущенно улыбался, продолжая ее обнимать.
— Ну… э… самый древний. Я — мужчина. Вы — женщина. Понимаете?
Где-то она уже слышала такие слова: «Просто я — мужчина. Ты — женщина. Вот и повело». Майк… Однако это становится наваждением.
— Что за ерунду вы несете?!
— Значит, он все-таки не просто друг… — тихо проговорил Генри и выпустил ее из объятий.
— Что?
— Ничего. Идемте.
В кафе они все трое объелись, а потом Элли пришлось выпить четыре чашечки крепкого кофе, чтобы от сытости не слипались глаза. Генри тихонько посмеивался над ней:
— Ну все! Я обязательно открою программу «Для тех, кто спит». Так что вы официально приглашены уже в два телепроекта!
Машина довезла их до домика Генри, тот выгрузил вещи и заявил, что поедет провожать Элли и «дорогого Сида» в отель. На этот раз щенок, как ни странно, отказался оставаться у него дома. Может, его испугало столь тесное общение с природой, которое случилось ночью, и теперь он стремился к цивилизации? Во всяком случае, такой радости, с которой Сид рванул в свой собачий «люкс», Элли никогда раньше за ним не замечала.
Ей тоже хотелось в свой люкс. Если она не уснет в ванне и дойдет до кровати, это будет чудо. Однако Генри, остановившись в дверях, отнюдь не торопился уходить.
— Я все ждал, когда же вы захотите сделать это первой, — неожиданно проговорил он. — Почему-то был уверен, что вы очень этого хотите.
— Чего?
Вместо ответа он приник к ее губам поцелуем, таким глубоким и искренним, что на несколько секунд она потеряла контроль над собой и, обвив его шею руками, стала отвечать ему столь же жадно и страстно…
От деликатного и вежливого Генри, которого она видела последние два дня, не осталось и следа.
— По-моему, нам давно пора переходить на «ты».
— Вы так считаете? — Она задумчиво провела кончиками пальцев по губам.
— Элли, я все-таки живой человек… — Он взял ее руку и поцеловал эти пальцы. — Если бы ты знала, каких усилий мне стоило сегодня ночью…
Она попыталась возражать:
— Вы пытаетесь воспользоваться тем, что я сейчас ничего не соображаю…
— Во-первых, не «вы», а «ты»! — ответил он, резко прижимая ее к себе. — А во-вторых… Ох, Элли! Если бы я позволил себе воспользоваться… Мы бы сейчас находились по ту сторону двери.
— Что?
— Ничего. Отдыхай… те. Завтра увидимся.
Несколько секунд она смотрела, как он удаляется по коридору.
— Интересно, — сказала она себе. — Все знаменитые продюсеры такие… такие двуликие?..
7