Семнадцать белых роз
Шрифт:
— Я в шоке! — произнесла она, едва все разошлись.
Джим и Майк пытались усадить подарок в коробку из-под нового ксерокса. Практически безрезультатно.
— Говорили мы тебе вчера — посылай его первая!
— Куда мне его девать?
— Кого?
— Этого… Как его… — Она кивнула на коробку.
— А ты назови его Сидом.
— Нет, лучше я назову его Майком.
— А что? Я не против! Элли, а ты что — собак не любишь?
— Почему не люблю? Я всех люблю. Но… я же снимаю квартиру. Хозяйка не разрешит, и вообще. Может, маме
— Смотри, как хорошо получается: у тебя теперь есть большой слон и маленькая собачка. Как в той сказке, помнишь? Только волшебного принца тебе не хватает. Ну… Вечером Сид обещал еще один подарок…
— Замолчи! Волшебного принца ты мне уже подарил!
— А! Точно, я и забыл. Но, Элли, боюсь разочаровать тебя… Он действительно продюсер. Из Лос-Анджелеса. И ты интересуешь его прежде всего как творческая единица. Как лицо программы.
— Как… — Элли запнулась. — Как лицо чего?
— Вот так-то! Сначала надо было все узнать, а потом обзывать меня последними словами. Он продюсер. Довольно известный, кстати. Фильмы снимает, между прочим. А сейчас у него на телепроекте не хватает одной ведущей… — Майк многозначительно замолчал.
— Ну?
— Решили поискать…
— Ну?!!
— Нашли тебя.
— Как нашли?
— Мы с ним случайно оказались старыми соседями… В общем, сейчас не важно, откуда мы друг друга знаем… Встретились, обменялись новостями, поговорили. Он и сказал, мол, я сейчас всех знакомых заряжаю на поиски типажа. Надо мне, мол, программку открыть, только чтобы девочка была творческая, интересная, можно не очень молодая… Извини, конечно… Нужны, говорит, светлые волосы, голубые глаза…
— У меня зеленые.
— Об этом никто кроме тебя не знает.
— И что?
— И я понял — речь идет ну просто о тебе. И принес ему фотографию. Он потерял дар речи.
— Да уж, скажешь тоже. Судя по его манере общаться, он не из тех людей, которые способны терять дар речи.
— Но ты ему понравилась. Мне даже показалось, что не только как типаж.
— Старый сводник!
— Да я пошутил. Ты подумай, в общем.
— Я ему уже отказала.
— Ты что?! — Майк вскочил. — Ты с ума сошла?! Что ты ему сказала?
— Я сказала, чтобы он пошел куда подальше.
Джим снова захохотал.
— Ты просто дурочка!
— Возможно. Но он даже не обиделся. Он сказал, что все равно придет в кафе, вдруг я передумаю.
— Ну, я надеюсь, ты…
— А я ответила, что не передумаю.
— Мама-мия! — завопил Майк, вскакивая со стула и хватаясь за голову.
— Да уж. Без комментариев, — мрачно добавил Джим, резко перестав смеяться.
— В свой день рождения люди умнеют! А ты…
В кабинет постучали. Три ее приятельницы из экономического отдела стояли на пороге. Средняя держала в руках огромный фикус в коричневом горшке.
— Мы решили поздравить тебя отдельно. И — вот. Возьми. Пригодится. Только его нужно пересадить, а то он уже большой для этого горшка…
— Говорят,
— У-у-у! Какой хорошенький!
— А как зовут?
— Пока не назвала.
— Как это — «не назвала»? — возмутился Майк, поглаживая себя по груди. — Мы же все придумали.
Она посмотрела на него, кивнула и брякнула:
— Да. Мы назвали его Сидом.
— Ка-а-ак? — хором протянули все присутствующие, включая Майка.
— Сид. Хорошая кличка. Ну все. Посмотрели? Девочки, у меня много работы. Заходите к вечеру.
В четыре часа Элли собрала праздничный стол. Джим с Майком, конечно, предлагали более разумный вариант: отправиться в кафе и отметить все там, но ей некуда было девать Сида-маленького.
Сидом-маленьким теперь полноправно звался щенок. Джим считал, что это очень креативно. А Сид-большой пока еще ничего об этом не знал, но Элли сказала, что ей все равно, если он обидится. Она понимала, что с сегодняшнего дня их отношений больше не существует. Возможно, ребята вчера были правы: ей нужно было первой послать его куда подальше, не дожидаясь, когда он сделает это сам, да еще и на глазах у сослуживцев.
Теперь у нее в подарках было уже три живности: цветок, слон и щенок. Интересно, а что подарят на торжественной части?
Джим и Майк, которые сегодня объявили нерабочий день и все время, начиная с утра, провели в ее кабинете, предположили, что это будет или живой динозавр, или охотничье ружье, или лицензия на разведение кроликов.
Самое интересное, что они почти не ошиблись. В торжественной обстановке, под великосветские речи, которые Сид-большой произносил гораздо более витиевато и напыщенно, чем утром, Элли преподнесли путевку в альпийский курортный городок на две недели. А также объявили, что с понедельника она отправляется в оплачиваемый отпуск.
У нее отвисла челюсть. Это было гораздо круче, чем щенок.
— Ну что такое? Ты же всегда брала отпуск осенью, дорогая? Вот мы и подгадали.
— Но, Сид, еще только середина сентября, а я всегда уходила в октябре. И ездила не в Швейцарию, а к маме.
— По-моему, Швейцария гораздо лучше штата Великих Озер. Ну, Элли, успокойся, я провозглашаю первый тост за тебя!
— Спасибо.
— Да, забыл спросить, как ты назвала этого бедолагу?
— Бедолагу-то?
— Да… — Сид картинно улыбался, оглядываясь вокруг себя, словно ведущий шоу: ну-ка, давайте посмотрим, что у нас там получилось?
— Он стал твоим тезкой.
— То есть?
— Его зовут Сид.
Щенок тявкнул. Видимо, уже стал привыкать к новой кличке.
Воцарилось глубокое молчание, которое нарушалось только радостным поскуливанием из коробки. Потом кто-то хихикнул.
— Ну что ж, — с вытянувшимся лицом произнес он. — Думаю, мы все имеем право называть своих животных так, как хотим. Ну что ж… Давайте выпьем за Элли!
— А как же вы две недели без корректора-то? Ведь я же одна на рекламе?