Семнадцать двадцать девять
Шрифт:
Проходит мучительная минута, прежде чем отец начинает медленно произносить слова:
— Не имеет значения, сколько денег у ее семьи. Но… — он делает паузу. — Ты говорил ей о маме?
Не скрою, но этот вопрос застает меня врасплох. Хотя это глупо, ведь это первое о чем я должен был рассказать любимой девушке.
Папа воспринимает мое молчание за ответ и продолжает:
— Что ты в таком случае сказал ей?
— Сказал, что мама путешествует.
— Ты это серьезно? — строго спрашивает он.
Я киваю, и на его лице появляется разочарование.
—
Я знаю, как это выглядит. А именно так, будто моя мать ветреная женщина, — одна из многих — которая тратит деньги мужа и не видится с родным сыном. Но никто особо не интересовался моей семьей, кроме Спенс. Ей я пытался выложить достоверную историю, не подвергая сомнению любовь, которая была между моими родителями. Она и есть сейчас, просто мама не помнит о ней. Но папа помнит.
Я чувствую себя при этом ужасно, но не могу найти серьезное оправдание тому, почему Спенс не знает правду о моей матери. Это совершенно не соответствует тому, какой я вижу ее. Она бы поняла. Она бы сделала все, чтобы вывести мою вину из моего нутра. Но я продолжаю молчать, втайне наслаждаясь этой виной, наказывая себя и продолжая лгать.
— Что ж. — Отец достает бумажник и кладет купюры на стол. — Мне нужно на работу, сынок.
Он поднимается и надевает солнцезащитные очки. Я поднимаюсь вслед за ним.
— Мы ведь не договорили.
— Я все уже понял, Иэн. Я искренне верю, что ты влюблен в эту девушку. Когда будешь готов раскрыть ей все, обнажить свою душу, тогда я буду готов взглянуть на ту, которая завоевала твое доверие.
— Это одно из условий? — уточняю я. — Рассказать ей о маме и ты будешь готов принять ее?
Он качает головой, и легкая снисходительная улыбка касается его губ.
— Это не условие, как ты не понимаешь. Это не то, чем я готов жертвовать. Это болезнь твоей матери. И ты должен четко представлять, хочешь ли ты убежать от проблем и забыться с этой девушкой, или же отдать все до последней капли. — Он кладет руку на мое плечо и крепко сжимает. — Не идеализируй людей, сынок. Если ты не рассказал самое важное, то что-то не так.
Он обнимает меня и уходит.
Я плюхаюсь на стул и обдумываю его слова. Возможно, он прав, что со Спенс я пытаюсь забыться. Но ведь есть же причина, по которой она не знает о моей маме. Я не сомневаюсь в ней, но что-то меня всегда останавливало. Отец не прав лишь в одном – я не идеализирую Спенс. Она и впрямь такая. Это вижу не только я. Он просто ее не знает.
Собравшись с мыслями, я иду на парковку и решаю, что пришло время поговорить с ней о маме.
***
Запах мужского пота, громкая жесткая музыка и смех моей команды — когда все это сливается в сплошную какофонию, невозможно даже думать о чем-то, кроме предстоящей победы.
После тренировки на поле мы идем в качалку, чтобы немного покачать мышцы. Холл и без того огромный махина, не останавливается, поднимая штангу,
Тренер входит в зал и вырубает музыку.
— Первая игра через четыре дня, парни. У вас три дня на ваших девочек и два дня права на алкоголь. Все как обычно, не подведите меня.
Мы одобрительно галдим. Это нам известно. Тренер уходит и какофония возобновляется.
— Клэй. — Майки подходит ко мне и трясет мокрой потной головой. — Что делаем вечером?
— Посмотрим. — Я пожимаю плечами.
У меня был план, но Спенс работает и если честно, я почувствовал облегчение, когда узнал об этом.
— У Сэда в городе кто-то из родных в городе, он уедет. Холл хочет тупо потрахаться. Не знаю, как остальные, но я предлагаю посмотреть телек и завалиться спать.
Я усмехаюсь.
— Идеальный план, чувак. Но позже мне нужно забрать Спенс и мы останемся у вас.
— Без проблем. — Майки хлопает меня по спине и уходит.
Не моргнув глазом, я доверю друзьям свою жизнь. Если мы не ведем задушевные беседы, это не значит, что нам плевать, что с нами происходит. В отличие от других, Майки четко видит, что я на взводе. Никогда не выделял кого-то из друзей, но уверен, что он — самый близкий друг. И провести вечер с другом перед телевизором — это порой даже лучше чем секс или крутая тусовка.
Так что до конца тренировки я остаюсь в хорошем настроении.
***
Майки листает каналы с бешеной скоростью и стонет.
— Ни хрена нет интересного. Долбаный Netflix.
Я смеюсь. Мы уже посмотрели несколько эпизодов «Викингов» и теперь наш боевой дух на высоте. На экране появляется какая-то розовая заставка, и глупая песня заполняет гостиную.
— Что это? — морщась, спрашиваю я.
Майки кидает мне еще одну банку пива и удобно устраивается на диване.
— Какое-то шоу.
Я ненавижу ток-шоу на самом деле. Все эти их тупые мысли за кадром, когда они, сидя на стуле, комментируют происходящее на экране.
Видя мое лицо, Майки усмехается.
— Да расслабься. Мы просто оценим сиськи и вырубим.
О, да понятно. Это модельное шоу.
— Смотри. — Майки с энтузиазмом тычет пальцем в экран. — Блонди, брюнетка ммм, я бы не смог определиться.
Я даю ему пять и усмехаюсь:
— О, да сложный выбор.
Девушки на экране сменяют одна другую, я не понимаю, о чем они трындят, я только любуюсь кое-какими прелестями, какие вообще возможны у моделей.
— Оу, а вот и рыженькая, — стонет Майки.
Мой взгляд фокусируется на девушке, которая что-то говорит, но я лишь смотрю на ее волосы. Тот же цвет. Почти. Но нет этих глаз, которые странным образом, я не могу выкинуть из головы.
Да, я думал о ней все эти дни и не мог с этим ничего поделать. Она цепляет глаз. И пока только это. Я могу увлечься, но здорово обожгусь, в этом я уверен и не собираюсь ради интрижки ставить под очередной удар наши отношения со Спенс.
Только не с Линдси. Она меня затянет.