Семья для Бобби
Шрифт:
— Ни в коем случае, — нервно отозвался Барлоу, задыхаясь. — Я позволил себе изучить прошлое мисс Марголис и обнаружил…
— Ты сделал что? — Ник ошеломленно взглянул на трубку телефона, как будто надеясь увидеть там чрезмерно настырного помощника. Он снова сосредоточился на дороге и мрачно прошипел: — Кто позволил тебе нарушать право Чессы на частную жизнь? Ни тебе, ни мне такого права никто не давал! Кажется, я ясно сказал — не вмешиваться!
— Я знаю, но я отыскал женщину, которая ходила вместе с мисс Марголис в школу и была одной из ее лучших подруг. — В трубке раздался вздох, как будто Роджер не знал, как начать. Наконец
— Мне безразлично, даже если ты отыскал Джимми Гоффа, живущего в пещере вместе с любимой гориллой и стаей дрессированных крыс! — Вдоль дороги зажглись фонари. Ник снова прибавил скорость. — Не лезь в ее дела! Я ясно выразился?
— Это важно, Ник! Выслушай меня, пожалуйста!
Гнусавый голос рассказывал, что произошло десять лет назад, но его рассказ был заглушек страшным скрежетом. В четверти мили впереди груженый трейлер с прицепом внезапно дико завизжал тормозами, так что колеса задымились. Запах паленой резины долетел до Ника в тот же момент, когда легковой автомобиль за грузовиком пошел юзом и врезался в ограждение шоссе. Ник с ужасом наблюдал, словно загипнотизированный, как ровная линия машин ломается и они одна за одной врезаются друг в друга. Ослепительная вспышка, скрип сдавливаемого металла. Ник выронил телефон и грудью ударился о руль. Телефон жалобно хрустнул где-то под ногами, и мысли о чудесном избавлении испарились. Удар был неминуем, и Нику оставалось только беспомощно ждать его. Это могло стать последней минутой его жизни, но все его мысли были заняты только тем, о чем рассказал ему Роджер.
В перерыве Бобби подлетел к трибунам с глазами, полными надежды.
— Папа уже тут? — Его требовательный взгляд обежал скамейки и стоянку. — Он видел мой гол?
— Нет, милый, прости. — Чесса смягчила грустную новость улыбкой. — Я уверена, он увидит это позже. Молли все сняла на пленку.
Бобби непроизвольно повернулся к полю, где мама Дэнни таскала двухлетнюю дочку в одной руке, а другой наводила объектив видеокамеры на собственного сына, пьющего воду неподалеку от ворот.
— Это совсем не то.
— Я знаю. — Чесса тоже посмотрела на стоянку, проглотив разочарование, когда серый седан приблизился и стало понятно, что это не Ник. — Он скоро будет.
Лицо Бобби помрачнело.
— Он же обещал!
Все еще сияя улыбкой, она отвела влажные волосы со встревоженного маленького лица.
— Ты лучше беги, малыш. Труба зовет.
Повернув голову, Бобби взглянул на высокого мужчину в пурпурной куртке «Бешеных псов», снова оглядел стоянку и побежал к команде, выходившей на поле.
Ник так и не пришел, когда начался второй тайм. Он не появился и когда «Бешеные псы» забили свой второй гол, и когда часы отсчитывали последнюю минуту матча. Когда прозвучал последний свисток и «Псы» Мэрисвилля выиграли свою первую игру, Бобби должен был бы гордиться и чувствовать себя счастливым. Ему следовало отправиться на праздник, посвященный их победе. Вместо этого он покинул свою команду в миг триумфа со слезами на глазах, поскольку его отец не приехал, чтобы разделить его с ним.
— Я знаю, Лу. Может быть, он к кому-нибудь заехал и потерял счет времени. — Разговаривая по телефону, за последние несколько минут Чесса в третий раз выглянула в окно. Прерывая
Нервно вздохнув, она отбросила эти мысли прочь, отказываясь даже думать о возможности какого-нибудь происшествия. Еще один взгляд на темную улицу перед домом, и она быстренько набрала номер мобильного телефона Ника. После двух звонков послышался ответ: «Абонент недоступен или отключен». Услышав эти слова в двадцатый раз за последние два часа, Чесса медленно повесила трубку и нервно обхватила себя руками.
В интеркоме послышался сонный голос:
— Мам, папа уже приехал?
Чесса потерла глаза, нажала кнопку ответа, и на панели загорелась красная лампочка:
— Нет, милый, он скоро будет.
В микрофоне послышалось шуршание, как будто Бобби вертелся под одеялом. Интерком был установлен около самой кровати, и микрофон постоянно был включен, так что голос Бобби можно было слышать в любой точке дома. Скорее уже по привычке, чем действительно ожидая что-нибудь увидеть, Чесса подошла к окну и вгляделась во тьму. Никого. Он скоро должен быть здесь, уговаривала она себя. Должно быть, он просто задержался в офисе и встреча продлилась дольше, чем предполагалось. Конечно, он редко назначал встречи по субботам, но мужчина, у которого такой бизнес, должен приспосабливаться к обстоятельствам. Скорее всего, у него встреча. Возможно, он даже пытался позвонить ей. Чесса всегда презирала автоответчики, считая, что они раздражают собеседника и очень безлики. Теперь она взяла себе на заметку утром в понедельник обязательно купить такой аппарат.
Голос Бобби снова зазвучал:
— Папа приехал?
Не отходя от окна, Чесса ответила:
— Нет еще, но скоро приедет.
— Мама?
— Да, дорогой.
— Ты скажешь, когда он приедет? Я не хочу засыпать, пока его нет. Но если вдруг…
— Я разбужу тебя сразу, как он появится.
Пауза, шорох.
— Хорошо.
Интерком замолчал.
Чесса всматривалась в темноту за окном, стараясь справиться с ужасом, поднимавшимся из глубины ее души. Она пыталась связаться с Ником по всем телефонам — домашнему, рабочему, мобильному. Она позвонила даже в службу связи, телефон которой он оставил на случай особой необходимости. Везде она натыкалась на автоответчики и оставляла сообщения.
Да, она действительно ненавидела эти аппараты.
Случилось что-то ужасное.
Нет!
Случилось что-то ужасное.
Послышался голос Бобби:
— Папа уже тут?
Она заставила себя ответить спокойным голосом:
— Нет. Я обещаю, что позову тебя, как только он приедет.
Тяжелый вздох.
— Хорошо.
Испуганная и подавленная, Чесса снова и снова прислушивалась к тихим звукам дома. Магси повернулась на диване и слегка зевнула. Чессе было слышно даже шуршание материи под ее почти невесомым тельцем. В комнате тикали часы. Она никогда не замечала этого прежде и не предполагала, что электрические часы могут издавать шум. Внезапно этот звук показался ей невыносимым, как бешеное биение сердца. Чесса больше не могла оставаться в доме.