Семья для мажора
Шрифт:
Забравшись под одеяло, просто лежим в темноте, глядя на то, как за окном моей комнаты пляшет голая березовая ветка. Кир чертит пальцами круги у меня на плече, а я черчу крестики на его груди, пристроив голову там же.
Когда его губы касаются моего лба, жмурюсь.
Я понятия не имею, что ждет нас впереди, но я сказала правду. Рядом с ним мне ничего не страшно. Я просто боюсь представить, как смогла бы без него жить.
— Когда мы узнаем его пол? — тихо спрашивает Кирилл
— Примерно
— Не скоро, — констатирует.
— Кого… кхм… кого ты хочешь? — приподняв голову, заглядываю в его лицо.
Прикрыв глаза, еле заметно улыбается и отвечает:
— Гёрлу.
По моим губам растекается улыбка.
Снова укладываю голову ему на грудь и сообщаю:
— Хм… Ну, а я хочу мальчика.
— Проблема, — хмыкает Дубцов.
Глава 54
Кирилл
Каблуки сапог матери отбивают барабанную дробь по расчищенному от снега асфальту.
Для марта аномально мало снега. Он растаял примерно неделю назад и с тех пор зима закончилась.
Погода мало меня волнует. Мы оба молчим. Мы обсудили все еще четыре дня назад, но, когда добираемся до входа в забронированную мной нотариальную контору, мать дергает за локоть и заставляет остановиться.
Развернувшись, смотрю в ее лицо. Губы поджаты, подбородок вздернут.
С крыши капает, аккомпанемент что надо.
— Я хочу, чтобы ты запомнил, — произносит с достоинством. — Я люблю тебя, и я сделаю для тебя что угодно.
Что угодно.
Втянув в себя воздух, смотрю в серое утреннее небо.
— Спасибо, — произношу, чуть растянув в дохлой улыбке губы.
— Тебе нужен хороший юрист… — говорит на своем любимом профессиональном.
— У меня есть юрист.
— Кто? Как его фамилия.
Вздохнув, говорю:
— Это коммерческая тайна.
— Вот значит как, — бросает с горечью. — Значит, вам с ней советчики не нужны? — имеет ввиду бабулю.
— Нет, извини, — отвечаю честно.
То, как она умеет мне помогать я усвоил раз и навсегда.
Я оценил.
Такое сложно забыть или понять, ни того, ни другого я и не сделал.
Кажется, именно так наши отношения в дальнейшем и будут выглядеть. Она знает, что всегда может на меня рассчитывать, но пустить ее в свою жизнь я смогу только в качестве гостьи.
Та помощь, которую она оказывает мне сейчас… черт… она мне ее задолжала. Задолжала настолько сильно, что когда я пришел к ней с просьбой, просто не принял бы отказа. Она это поняла. Но все равно боится.
Я вижу ее страх. Она резко двигается и нарисованная на ее правом веке стрелка выглядит слегка кривой.
— Кирилл… — зовет хрипловато. — Господи… может
Сжимаю зубы и проговариваю:
— У меня нет выбора.
— Он растопчет. И тебя, и меня.
— Ни хера он не сделает, — повторяю то, что сказал ей по меньшей мере раз десять.
— Не будь таким беспечным! — трясет головой. — Не будь! Ты молодой, иногда сильно беспечный…
Беспечный?!
— Я все обдумал, — торможу этот поток. — Иначе не просил бы.
Прикрыв лицо рукой, снова трясет головой.
Я преодолел свои страхи, а вот она… она нет. Тут я ей не помощник. Она либо со мной, либо нет. И она, твою мать, мне задолжала. Годами взращивала во мне уважение к тому, кто его нихера не стоит! Взращивала в себе и во мне. Лепила, блять, по своему образу и подобию. Забив на все, даже на то, что я ее мужа до блевотины ненавидел.
Мой собственной семье двадцать четыре дня. И я от нее завишу. Но только не материально. Нет, твою мать. Эта зависимость гораздо крепче. Она у меня под кожей. В каждой клетке. Именно поэтому я здесь, а не в консервной банке. Ради себя и… ради них.
На стоянку за ее спиной заезжает “порш” Стаса. Через минуту он выходит из машины и галантно открывает заднюю пассажирскую дверь, помогая выбраться из машины бабушке. Сколько ее помню, она всегда ездила сзади. Эта привычка, ведь всю сознательную часть своей жизни она каталась с шофером.
— Доброе утречко, — остановившись рядом с нами, брат ежится от холода и топчет грязный асфальт кипельно белыми кроссовками.
— Здравствуй, Стас, — мать встряхивает свою сумку, делая глубокий вдох.
Поправив ладонью прическу, смотрит на бабулю и бормочет:
— Доброе утро.
— Здравствуй, Надя, — кивает та. — Ну что, все в сборе. Пора?
Придержав дверь для нее и матери, пропускаю их вперед.
В кабинете нотариуса душно, как в аду. Окно наглухо закрыто решеткой и не открывается. На щеках матери проступают красные пятна, бабушка сосредоточенно перелистывает страницы разложенных перед нами документов. Не парится только Стас, демонстративно глядя в потолок.
— Рекомендую внимательно ознакомиться с условиями перед подписанием, — суетливо намекает ему мой юрист.
Пухлый мужик с большой седеющей залысиной. Я его не по объявлению нашел, а через Баркова. Я теперь умею извиняться, правда по необходимости, но все же. Посылая всех вокруг в задницу далеко не уедешь, но это не значит, что Алёна Морозова станет мне другом. К счастью, от меня этого никто не додумается требовать.
Переведя на юриста глаза, Стас вкрадчиво объясняет:
— Я с ними уже четыре раза ознакомился. Даже пару пунктов добавил. Я вообще-то на юридическом учусь.
Хмыкаю.