Семья для мажора

Зайцева Кристина

Аня молчит, и я впиваюсь в дверь глазами.

— Я кроме тебя вообще ни с кем не целовалась… — вдруг говорит она. — Только с тобой…

Я это прекрасно знаю, твою мать. Ни с кем, кроме меня.

— Хочешь попробовать? — интересуюсь ровно.

— А ты что, не против?! — злится.

— Не могу допустить, чтобы ты до конца дней мучилась этим вопросом, — чеканю каждое гребаное слово.

— То есть, мне можно пойти и поцеловать… соседа? — требует раздраженно.

— Мы послезавтра распишемся, — усмехаюсь. —

Можешь закрыть этот гештальт.

— Ты серьезно?!

— Вполне.

Я не монашка. Не долбаный страдалец. И я совершенно точно потяну какой-то сраный экспериментальный поцелуй, потому что она моя, и исход этого эксперимента мне уже известен.

Скрипит половица и дверь распахивается.

На бледных щеках вижу алые пятна.

Блять. Какая же она красивая.

— Я не шучу, — сверкает глазами.

— Я тоже, — смотрю на нее расслаблено.

Глядя на меня, она мучается так, будто я вложил ей в руку пистолет и предложил прострелить кому-нибудь башку. Но в некоторых вопросах ей реально нужно повзрослеть.

— Ладно, — растягивает губы в фальшивой улыбке.

Свернув в коридор, топает к входной двери, стуча пятками по полу.

Сдергивает с крючка куртку и просовывает ноги в ботинки, после чего двумя руками толкает входную дверь.

Оттолкнувшись от комода, трогаюсь следом.

Глава 50

Кирилл

Выйдя на крыльцо, вижу, как Аня проносится через двор и выскакивает за калитку, оставив ее распахнутой настежь.

Засовываю руки в карманы куртки и спускаюсь по ступенькам, не имея понятия, что конкретно она собралась делать и позволю ли я ей это.

Увязая в подтаявшем снегу, она пулей переходит на противоположную сторону улицы.

Наблюдаю, выйдя из калитки.

Протянув чуть вниз по улице, оборачивается только тогда, когда добирается до забора дома, идентичного своему, только дом напротив претерпел серьезный апгрейд. Стены выложены кирпичом, крыша тоже выглядит увереннее, как и забор.

— Кхм… — откашливаюсь, раскачиваясь на пятках.

Если она хотела убедиться в том, что я здесь и я смотрю, то позволяю ей это сделать. Надеюсь, выражение моего лица отражает искренний интерес, потому что я им просто переполнен.

Судя по всему, настроена она решительно.

Отвернувшись, нажимает на звонок.

Разминаю шею, поглядывая исподлобья.

Через пару минут калитку открывает мужик с усами и приличным пузом.

Перебрасываются парой фраз, после чего она остается одна.

Терпеливо жду, что дальше, и немного напрягаюсь, когда вместо мужика из калитки возникает пацан со смутно знакомым лицом. Одет в футболку и спортивные штаны. Ростом чуть выше среднего, башка коротко-стриженная, вокруг бицепса тату, и дохлым его не назовешь, уродом тоже.

Пока они разговаривают,

пристально наблюдая за тем, что там происходит.

Подняв голову, “сосед” смотрит на меня, но через секунду Калинина забрасывает ему на шею руки и встает на носочки.

Пошатнувшись от неожиданности, тот склоняется к ней навстречу.

Велю себе стоять на месте, но это сложнее, чем кажется. Особенно, когда его бицепс сдавливает ее талию, а вторая рука обнимает ладонью лицо.

Я в мельчайших подробностях представляю, что этот хрен сейчас чувствует.

В мельчайших, твою мать, подробностях.

Я слишком хорошо знаю, что он чувствует. Мягкие до звезд в глазах губы. Полные, нежные, сладкие. Такие, которые хочется поглотить своими. Сосать, лизать, трахать языком, что он, судя по всему и делает, потому что склонил ее голову набок так, будто у них один рот на двоих.

Блть.

Пальцы сжимаются в кулаки.

Эксперимент хоть и полезный, но повторения у него не будет. Нет. Ни хрена подобного больше никогда не будет.

Кровь ударяет сначала по башке, потом по члену. Вскипает и пенится от мыслей о том, что сделаю с НЕЙ я. Как бы тупо это не звучало, но если упырь не отсосется от нее в течение секунды, я дам ему в бубен.

От вдоха, который делаю, сводит нос.

Опустившись на пятки, Аня разрывает контакт и суетливо выпутывается из посторонних рук.

Считаю до трех, глядя на то, как пацан ее выпускает. Слегка заторможенный, но послушный. Подняв голову, смотрит на меня опять, а моя девушка быстро идет назад, опустив лицо и спрятав его в растрепанных ветром рыжих волосах.

Впиваюсь в это лицо глазами и отхожу в сторону, когда она, вскинув на меня мятежные зеленые глаза, проносится мимо. Вбегает во двор, потом на крыльцо.

Бросив взгляд на застывшего у ворот своего дома “соседа”, закрываю за собой калитку и направляюсь следом.

Прислонившись спиной к стене и повернув голову, Аня пилит меня глазами, провожая ими каждое мое действие.

Щеки у нее горят, дыхание неровное.

Закрываю на замок дверь, отрезая коридор от потоков холодного уличного воздуха. Подхожу вплотную и нависаю сверху, упершись одной рукой в стену над Анькиной головой.

Смотрит на меня снизу вверх, поджав свой прекрасный рот.

Она так близко, что нос задевают знакомые запахи. Запах ее одежды, ее волос, ее тела. Тонкие девчачьи запахи, которые я ни с чем не спутаю.

— Понравилось? — интересуюсь хрипло.

Меня слегка колбасит. Меня колбасит на полную катушку.

— А тебе? — задает встречный вопрос.

— Сначала ты.

Закрыв глаза, она втягивает в себя воздух. Сглатывает так, что дергается тонкая шея.

Наблюдаю за ее лицом, как маньяк.

— Нет, — цедит. — Мне не понравилось. Когда это ты, все по-другому.