Семя скошенных трав
Шрифт:
Но они отлично держатся и берут маленькие кусочки. А ещё им очень хочется, просто не терпится всё рассказать мне. Едва ли не сильнее, чем поесть. Экхельдэ даже еле заметно улыбается:
— Мы ловили такую рыбу. Человек Сю говорил, что она для нас съедобна, рассказывал, какая рыба съедобна, и показывал картинки. Он нам дал планшет, там карта с этими островами и картинки с рыбой. Только велел не подключать к Сети, чтоб нас не засекли, заблокировал маячок…
— Рыбу ели сырую, — печально говорит
— А Шейихай собирал мидий, — говорит Риа. — Мидии вкуснее.
— А Грдэ застрелили, когда мы ловили рыбу, — говорит Мыиргю. — Мы не знаем, как, но, наверное, он поднялся на поверхность рядом с кораблём, на котором были люди.
— Мы нашли его мёртвого, — говорит Экхельдэ. — В голове — дырка от пули. Похоронили в другой пещере. Там Грдэ и маленькая Ыки: она ногу поранила, а в рану, наверное, попала грязь… сначала у неё началась лихорадка, нога распухла… а потом Ыки спала, спала… и потихоньку умерла во сне. Никаких лекарств у нас не было, будто мы из клана Рэги Полосатого, тыщу лет назад…
— Я в пещере сидел, сидел, — хмуро говорит Шейихай, — а они меня не пускали наружу. Говорили: там люди тебя застрелят, как Грдэ…
— Человек Сю предупреждал: вас обязательно будут искать, — говорит Риа. — Найдут — попытаются вернуть, если не выйдет — убьют.
— А меня сразу убьют, — говорит Экхельдэ. — Даже не попытаются ловить. Я перешёл Межу. Человек Сю потому и решился нас выпустить. Пришёл и говорит: Хель, ты тест не прошёл, тебя убьют током. Тебе надо попытаться бежать. А я говорю: без сестёр и братьев не пойду.
— Человек Сю здорово мучился, — говорит Мыиргю. — У людей всё на лице отражается, по лицу прямо волны идут от мыслей, как от ветра. Говорил: Хель ничего не стоит, он для них уже отработанный материал, а вы стоите громадных денег, особенно девочки. Если они узнают, скажут, что я вас украл. А мне за вас не заплатить никогда, мне за всю жизнь столько не заработать…
— Да, — складывает ладони Риа. — Говорил: вы-то ещё несколько лет в безопасности… а мы слушали и думали, что у нас будут забирать бельков.
— Они нерождённых бельков забирали, — говорит Хэдгри. — Вытаскивали из нас и убивали. Я сказала человеку Сю: разве тебе не жаль? Наших бельков? Им ведь даже родиться не дадут… А он взял, укусил себя за палец — даже кровь пошла.
— Он хорошо понимает язык Архипелага, кстати, — говорит Экхельдэ. — А вот язык Атолла ему не даётся вообще. Он со мной пытался говорить — но ему вообще не выговорить… он сначала на очень простом языке говорил. Какой с бельками учат: я шедми, где пляж, хочу есть…
— Потом научился у нас, — говорит Мыиргю. — Он с нами много разговаривал. Но язык Атолла всё равно только понимал, а выговорить не мог.
— Дал
Люди, друзья Сильвии, слушают. Мне кажется, что они тоже хотят кусать себя за руки. Сильвия плачет, шмыгает носом. Вытирает лицо тем… носовым платком.
— Что за странное имя — человек Сю? — спрашивает Бобби. — Он что, китаец?
— Человек Сю-ар, — старательно выговаривает Мыиргю. — Сю-ар Ко-лин.
— Стюарт Коллин? Стюарт Коллинз? — спрашивает Саид.
— Как ты второй раз сказал, — говорит Экхельдэ. — У людей трудные имена.
— Какая разница, — печально говорит Джок. — Не хочу тебя огорчать, Саид, но думаю, что этот «человек Сю» уже давно мёртв. Вы давно прячетесь, ребята?
— Я рисовал в пещере палочки каждый день, — говорит Экхельдэ. — Но забыл посмотреть.
— Пять рук, — говорит Риа.
— Больше, — возражает Хэдгри. — Семь или даже десять. Ужасно долго.
— В общем, когда мы сбежали, было гораздо холоднее, — говорит Экхельдэ. — Снег, свежий ветер… приходили шторма. Потом начало теплеть. Было очень тепло, даже жарко. А сейчас стало хорошо, как летом на Атолле…
— Стюарт умер, без вариантов, — кивает Шерли. — Не сомневаюсь, что его убили.
— Всё же я проверю, — говорит Саид.
— Интересно: сколько в здешних местах живёт людей по имени Стюарт Коллинз? — усмехается Джок.
Саид вздыхает.
— Не очень люблю использовать особые возможности на Земле, — говорит он, — но… всё равно уже начал, когда прикрыл корабль от радаров. Продолжу.
Он, как настоящий шаман, выходит на середину каюты. Вскидывает руки — между ладонями клубится, сгущается серо-голубой туман, течёт вниз, течёт вверх, постепенно образует подобие человеческой фигуры.
Люди смотрят потрясённо, дети — с любопытством.
— Дети, — говорит Саид, — вспоминайте. Вспоминайте его как можно подробнее, дорогие, думайте для меня. Какая у человека Сю была голова?
Ребята сосредоточиваются, Экхельдэ хмурится, Хэдгри закрывает глаза. Я вижу, как Саид ловит своим туманом, лепит их воспоминания. Чётче и чётче — и у смутного абриса появляется грива цвета красноватой охры, взъерошенная. Потом — лицо: черты мнутся и текут, но постепенно становятся определённее. Нос — длинный, острый, как клюв. Глаза — маленькие, без цвета, как льдинки, взгляд грустный. Над глазами — пучки взъерошенных волосинок. Подбородок, как у многих людей, торчит вперёд, жёстко, смешно. Рот — маленький, узкий. Всё лицо забрызгано бурыми пятнышками.