Семья волшебников. Том 4
Шрифт:
А вот Лурия… возможно, Лурия — как раз типичный полудемон-фархеррим. А полудемоны обычно… не очень добрые. И что еще хуже, в отличие от чистых демонов, они не очень психически устойчивы.
Их с Майно бдительность усыпила Вероника. С ней была гора, настоящий Эверест проблем, но совсем другого, очень неожиданного сорта. А как личность она нормальный ребенок — добрый, умненький, немного замкнутый и социально неловкий, но в целом нормальный. Все ее странности напрямую проистекают из ее феноменальных способностей.
А вот Лурия никаких способностей
— Не кидай камушки в птичек, — попросила мама.
— Патиму?
— Потому что им неприятно. И больно, если попадешь.
— И тё?
— Птички тебе ничего дурного не сделали, вот и ты им не делай.
— Неть.
И Лурия продолжила кидать камушки. А Лахджа тяжко вздохнула, вспомнив маленькую Астрид. Той тоже было непросто объяснить, почему нельзя делать всякие прикольные штуки типа отрывания голов голубям и попыток задушить папу во сне. Все-таки кровь — не водица.
Похоже, все начинается сначала.
— Многие птицы очень злопамятные, — объяснила Лахджа. — И если кто-то им вредит, они запоминают этого человека, а потом выклевывают им глаза.
— Хи-хи, — улыбнулась Лурия, разминая пальчики. — Пусь поёбуют.
— Кроме того, ты плохо выглядишь со стороны, когда это делаешь. Все думают, что ты жестокая. Так ты друзей не заведешь.
— Ну и тё? Я них тозе камень кину.
— И в меня кинешь? — спросила мама.
Лурия непонимающе уставилась. Это же мама, зачем в нее кидать камень. Мама нужна для многих вещей. С ней не надо ругаться.
— Не мучай никого ради меня, — попросила Лахджа. — Вон, посмотри лучше, какая красивая радуга.
— Ну ядуга, — равнодушно повернула голову девочка. — Ну и тё?
Майно старался не смотреть в их сторону. Он мрачно думал, что дети-полудемоны — это каждый раз кошмарная рулетка. На днях Снежок услышал истошные вопли, прибежал на них, и еле успел отнять у Лурии котенка. Пока еще она достаточно мала, чтобы кот-фамиллиар с ней справился.
А что будет, когда она подрастет?
— В мире очень много хороших вещей, — пыталась объяснять Лахджа. — Любовь близких. Сладости. Подарки. Игры. Но все это можно потерять, если не уметь хотя бы притворяться такими, как все остальные.
— Я умею, — улыбнулась Лурия.
И она помахала ручкой проходящим мимо волшебникам. Те аж растаяли в умилении — такой прелестной выглядела эта златокудрая крошка. Смешно лепеча, она выпустила еще один шарик, огорченно сложила губки бантиком, и случайные прохожие тут же купили ей новый.
— Лурия, — встала на корточки мама. — Посмотри мне в глаза внимательно.
— Ни… нихатю… — запаниковала Лурия.
Она попыталась отвести взгляд. Закрыть глаза. Это мамин Взгляд! Он опасен! Лурия очень его боялась!
Глаза мамы превратились в пару воронок. Лишающих воли омутов. От них невозможно было отвернуться, невозможно было не смотреть. Они затягивали, в мире не оставалось ничего, кроме них.
И где-то там, в космической глубине, одинокой
— Не мучай никого, — настойчиво повторила мама. — Не обижай маленьких зверушек. И крупных не обижай. Никого не обижай.
Лурия захныкала. Очаровательная мордашка скривилась в гримасе. Ее обаяние не действовало на маму, и это было просто несправедливо.
Это же самый важный человек на свете! Его важнее всего обмануть!
— Патиму?.. — все же выдавила она.
— Потому что я тебя накажу.
Астрид слушала это предовольная. Хорошо, что Лурия не настолько могущественна, чтобы подчинить родителей. Первое время Астрид вообще думала, что у нее тоже есть штука, только другая. Но потом поняла, что нет. Это не штука, она просто… как Арисса. Все ее обожают.
Слезы у Лурии высохли быстро. Она прекрасно умела играть на публику, но сейчас из публики были только родители, сестры и фамиллиары, а они все знали ее слишком хорошо. Значит, незачем и стараться, их все равно не обманешь.
— Ну вот мы все и помирились, — с нажимом сказал папа. — Пойдемте поедим.
Технично ты слился, конечно. Почему именно я объясняю детям то, на что мне самой насрать?
Ну знаешь, пригрозить выклевыванием глаз — это не совсем объяснение…
Если можешь лучше, участвуй. Ты шеститомную монографию написал о социализации демонов среди людей, а теперь просто уходишь и делаешь вид, что ничего не происходит!
А что происходит?
А происходит ребенок-психопат. Маленький живодер. Это надо пресекать в зародыше, иначе она не будет нормальной никогда.
Как насчет детского психозрителя?
Можно. Но он не сможет дать ей целый пласт того, что есть у любого человека по умолчанию.
Все равно сводим. Потом.
Папа купил дочерям шипучий лимонад и мороженое. Астрид и Веронике — обычное, шоколадное и клубничное, а Лурии — зачарованное, теплое. Она маловата для холодного, да и болеет чаще сестер.
Лурия свое мгновенно смолотила, перемазалась и полезла обниматься с родителями, пачкая и их тоже. Как бы невзначай. При этом она радостно смеялась и дергала папу за бороду липкими пальцами. Тот сразу умилился, конечно, и взял ее на руки.
— Эх, когда-то и я была такой же юной, беззаботной… — чуть завистливо вздохнула Астрид.
— И я… — вздохнула и Вероника.
Тем временем вокруг гудел фестиваль. Мистерия живет по севигистскому календарю и разделяет изрядную часть севигистских традиций. Как и весь мир, в Добрый День волшебники ждут подарков от бабушки Юмплы, в Ученый День идут в школу, в Милосердный День прощают друг другу обиды, а в Кошмарный День рассказывают страшилки.