Семья Звонарёвых

Неизвестен 3 Автор

– Гриценко, возьми несколько гренадер и уничтожь его, да поживее, приказал Хоменко.

Разведчики метнулись в сторону пулемета, раздалось несколько взрывов ручных гранат, и пулемет смолк.

Видя, что цепи снова беспрепятственно продвигаються вперед, полковник вернулся к своему штабу. Здесь он приказал двигаться последним двум батальонам: одному правее, другому левее рот головного батальона.

Затем Хоменко на минуту заглянул на перевязочный пункт. Легкораненые шли теперь беспрерывным потоком, тяжелых переносили на носилках. Звонарева, обе сестры

и человек десять санитаров быстро осматривали и перевязывали раненых. Варя, держа в руке окровавленный ланцет, лово и умело орудовала им, удаляя раздробленные кости, соколки снарядов, подрезая края ран.

– Шприц морфия... лигатуру... тампон... забинтовать, - бросала она спокойно и уверенно.

Варино лицо было сосредоточенно и сурово, глаза смотрели остро и твердо, руки, смоченные йодом, действовали точно и безошибочно. Глядя на нее, трудно было представить, что это та самая веселая и кокетливая женщина, лишь накануне вечером лихо отплясывавшая вместе с солдатами, которые теперь, искалеченные, беспомощно лежали перед ней на операционном столе.

– Вам ничего не нужно, доченьки мои?
– ласково спросил полковник.

– Если можно, побольше вина или горилки, мий тату! Она прекрасно предохраняет от раньевого шока. Нам не хватает также воды, - в тон Хоменко ответила Звонарева, не торываясь от работы.

– Сейчас прикажу доставить и то и другое.

– Ира, получишь в штабе полка водку и будешь давать по чарке каждому тяжелораненому. Разумееться, кроме черепных, - распорядилась Варя, все так же не поднимая головы, сосредоточенно оперируя раненого в плечо солдата. Шприц камфары!

Хоменко оставил при себе лишь несколько разведчиков и связистов и знаменной полк. Он перенес штаб полка в первую линию германских окопов, а сам отправился вперед. За ним неотступно следовал Борейко, чтобы в нужную минуту поддержать пехоту артиллерийским огнем. Тут же находились Кремнев и Павленко.

Вдруг впереди раздалась частая ружейная перестрелка и пулеметная трескотня, прерываемые взрывами ручных гранат.

– Ваше высокоблагородие, немец перешел в контратаку!
– прибежал связной от головной роты.

– Выдвинуть все пулеметы вперед!
– отдал приказание полковник. Помогите и вы нам, - обратился он к Борейко.

– Немедленно выведите сюда на рысях один взвод, - приказал Борейко Кремневу.

– Слушаюсь, сейчас прикажу по телефону подать передки на батарею. Отправляйся на батарею, - коротко приказал капитан прапорщику.

Павленко исчез.

Пехота, наскоро приспособив с тыла захваченные окопы, отбивала немцев ружейным и пулеметным огнем. Сзади загремели частые выстрелы легких батарей. Перед атакующими немцами выросла огневая завеса шрапнелей и снарядов. Мортирная и тяжелая батареи, несколько уменьшив прицел, тоже обрушились на вражеские цепи, которые моментально утонули в дыму и пыли. Немцы в панике отхлынули назад.

Едва контратака была отбита, как Кузнецкий полк вновь ринулся вперед, но это продвижение задержала своя же артиллерия, которая не сразу перенесла огонь в тыл немцев.

–

Сынку, скомандуй своим батареям, щоб воны мне дорогу не закрывали, а расчищали, - попросил полковник Борейко.

– Сейчас будет исполненно!
– И капитан бросился к телефону.

Но провод оказался перебитым, связь прервалась. Капитан с досады выругался и послал связистов по проводу.

В это время показалось несколько тяжело нагруженных солдат. Они торопливо пробирались среди бревен, обломков бетона, обрывков колючей проволоки, перескакивая через рвы и воронки.

– О, сейчас мы дело поправим!
– обрадовался Борейко.
– Блохин, установи рацию, - приказал он старшему разведчику.

На двух шестах протянули небольшую проволоку, разместили в одном из блиндажей тяжелую аккумуляторную батарею и телеграфный аппарат. Связист надел наушники, застучал ключом, послушал и наконец доложил:

– Связь с батареей установлена, ваше благородие.

Борейко приказал батареям перенести огонь в тыл противника. Не прошло и минуты, как заградительная стена огня и дыма передвинулась вглубь немецкого расположения.

– Оце добре дило!
– улыбнулся Хоменко.
– Два шматка проволоки - и связь готова. Шо це за штукенция?

– Беспроволочный телеграф, Михаил Игнатьевич, изобретенный двадцать лет назад нашим русским ученым Поповым, а затем вновь открытый итальянцем Маркони. Весьма удобен в боевой обстановке. Только аккумуляторы уж очень громоздки и весят больше шести пудов.

– Нельзя ли вашу рацию, - кажись, так она называется? прикомандировать к моему штабу?
– попросил Хоменко.

– Ее не следует часто перемещать с места на место. Это расстраивает работу аккумуляторов, а штаб все время находится в движении. протяните свой провод к рации, она будет передавать батареям ваши распоряжения, предложил Борейко.

Наладив связь с артиллерией, Хоменко пошел в район третьей линии немецких окопов, где вели бой передовые роты. Здесь находилась приспособленная немцами к обороне и сильно укрепленная деревня Ставки.

Полковник подоспел в тот момент, когда 3-й батальон полка уже обосновался в Ставках. Тут Хоменко заметил, что соседние части сильно отстали от Кузнецкого полка и находились еще во второй, а частью даже в первой линии немецких окопов. Это делало дальнейшее продвижение полка рискованным, и Хоменко решил закрепиться на захваченных рубежах.

Сразу за деревней остановился приведенный Павленко взвод кремневской батареи. присутствие артиллерии придало устойчивость стрелковым частям. Борейко приказал также продвинуться вперед и обеим легким и мортирной батареям. Тяжелую и свою батареи он временно оставил на месте.

22

Вечерело. После жаркого дня над землей белыми косами плыл туман. Растекаясь, он постепенно заполнил низины, а потом, набравшись силы, белым плотным облаком лег на землю. грохот орудий стал утихать. Последними замолчали легкие батареи, которые использовали оставшиеся светлые минуты, чтобы пристреляться к ночи по важным целям и ориентирам с новых позиций.