Семья Звонарёвых

Неизвестен 3 Автор

– Свежо придание, да верится с трудом, - съехидничал Борейко.

Неожиданно к батарее подъехал большой автомобиль. Из него вышел высокий, седой, сухощавый генерал с живыми, умными глазами, в сопровождении нескольких человек. Он легко, чуть враскачку, походкой старого кавалериста направился к солдатам.

Солдаты угадали в нем командующего фронтом генерала Брусилова. Он сразу понравился своей внешностью, открытым приветливым лицом и лукавой усмешкой.

– Здорово, богатыри!
– громко крикнул генерал, и в голосе его было

столько бодрости и ласки, что артиллеристы в ответ гаркнули во все горло.

– Спасибо за службу геройскую! Где ваши офицеры?

Из палатки навстречу Брусилову уже спешили Кремнев и остальные офицеры. Отдав рапорт генералу, капитан вытянулся перед ним, ожидая дальнейших приказаний.

– Постройте людей, я хочу лично наградить отличившихся в минувших боях.

– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство!
– ответил Кремнев и приказал солдатам построиться за орудиями.

Когда это было выполнено, один из адъютантов зачитал по наградному списку фамилии награжденных, и генерал Брусилов лично вручал кресты солдатам, попутно расспрашивая их о совершенных подвигах.

– Новым Георгиевским кавалерам - ура!
– закончил генерал раздачу наград.

Дружные раскаты "ура" разнеслись в тихом вечернем воздухе, вспугнув задремавших было аистов.

– Позвольте теперь поздравит вас с производством за боевые отличия, мужество, умелое командование в бою в подполковники, - крепко пожал генерал руку Кремневу, - а остальных господ офицеров - с очередными наградами. за здоровье вашего командира и офицеров - ура!
– провозгласил он.

– Нельзя ли у вас выпить стакан воды?
– перешел на обычный тон генерал, вытирая платком пыльный, вспотевший лоб и седую, стриженную ежиком голову.

Кремнев предложил ему зайти в палатку. В палатке генерал сначала поздоровался с женщинами, которых представил Кремнев, затем с Борейко и его офицерами.

– Вы и есть та самая госпожа Звонарева, которая лично захватила в бою санитарный автомобиль и тут же приспособила его для работы на передовой, чуть ли не в пехотных цепях?
– осведомился Брусилов.

– Захватили автомобиль солдаты, я лишь использовала его по назначению.

– В таком случае позвольте вас горячо поблагодарить от лица раненых, которым вы оказали неоценимую помощь, и от самого себя, - и, сняв фуражку, генерал почтительно поцеловал Варину руку и тепло пожал руки сестрам.

Потом он обратился к Борейко с просьбой показать ему свои огромные гаубицы, которые перегрызли становой хребет железной обороны немцев на Луцком направлении.

Адъютант, справившись о фамилии Борейко, что-то шепнул на ухо генералу. Тот встал из-за стола, за ним поднялись и остальные.

– За успешное руководство действиями артиллерии на основном участке прорыва в минувших боях, за превосходное знание своего дела властью главнокомандующего фронтом поздравляю вас, капитан Борейко, с производством в подполковники и назначением командиром тяжелого дивизиона батарей "Литера

Б", как отныне официально называются ваши двенадцатидюймовые батареи, - и он крепко пожал руку капитана.

– Боря! Позвольте и мне пожать вашу штабс-офицерскую руку, улыбнулась Варя и со всей силой тряхнула Борейко за руку.

– Где это вас так изранило?
– справился генерал, глядя на изборожденное шрамами лицо Борейко.

Офицер коротко пояснил.

00 Оборона Артура является блестящим примером того, на что способны в бою за свою родину русский солдат и офицер даже в самых трудных условиях, - сказал с чувством Брусилов.

За чаем Сологубенко спешно достал из неприкосновенных запасов две бутылки красного вина, которое и выпили за здоровье отличившихся и награжденных.

Завязался общий разговор, когда за палаткой неожиданно раздался солдатский хор:

Что за песни, что за песни,

Распевает наш русак!

Так тебе, хоть ты тресни,

Никогда не спеть, пруссак!

Золотые, удалые, не немецкие

Песни русские, живые, молодецкие!

Брусилов прислушался к пению.

– Люблю русский народ, люблю наши народные песни. Сколько в них удали, широты и простора, они берут прямо за сердце!
– с волнением проговорил генерал.

В это время подскакал верхом Хоменко. Он неловко спрыгнул с седла и подошел к генералу.

– Приехал поблагодарить ваших чудо-богатырей за боевую службу, похлопал Брусилов полковника по плечу.
– заодно поздравить офицеров с наградами.

– Вот какие у меня боевые сынки, ваше высокопревосходительство, скоро своего батьку в чинах догонят, - улыбнулся Хоменко, глядя на Кремнева и Борейко.

– Не догонят, Михаил Игнатьевич! Я уже послал в царскую Ставку телеграфное представление о производстве вас в генералы.

– Помилосердствуйте, ваше высокопревосходительство, який же з мэнэ генерал? Тилько людям на смих!

– Если бы все командиры полков были такими, как вы, Михаил Игнатьевич, мы давно уже сидели бы в Берлине.
– И Брусилов стал прощаться.

Проходя мимо батареи, генерал еще раз поблагодарил солдат за службу. Артиллеристы дружно ответили, и когда генерал прошел, грянули:

Так громче, музыка, играй победу,

Мы победили, и враг бежит, бежит.

Так за нашу родину, за веру

Мы грянем громкое "ура"!

– Нашему непобедимому русскому народу - ура!
– крикнул генерал, и тут солдаты, подхватив генерала на руки, понесли его к автомобилю.

Когда генеральский автомобиль отъехал, Хоменко отер потный лоб платком и проговорил:

– Аж в жар ударило от генеральского посещения! Ждал разноса, крика, ругани, как это обычно бывает при приезде начальства, но, слава богу, пронесло благополучно. Треба з вами трошки побалакать.

Когда все уселись вокруг стола, Хоменко вынул из полевой сумки сложенную бумагу и, развернув ее, обратился к собравшимся: