Семья Звонарёвых

Неизвестен 3 Автор

Павленко вынырнул из-за кустов и вытянулся перед своим командиром.

– Разведай дорогу в пехотные цепи и точно выясни, что делается на нашем участке, - приказал капитан.

– Слушаюсь.
– Прапорщик, с маху взлетев в седло, карьером умчался в сопровождении двух разведчиков.

Подъехали передки. лошади, напуганные ружейной и пулеметной стрельбой, боязливо поводили ушами. Ездовые с трудом сдерживали их на месте.

– За мной галопом марш-марш!
– скомандовал Кремнев и, пришпорив свою рыжую кобылу, поскакал вперед.

К нему подлетел посланный Павленко разведчик

и повел батарею по дороге. Миновав кустарник, Кремнев оказался перед широким ровным полем, засеянным рожью. По нему перебежками отходили пехотные цепи. В сотне саженей за ними двигались немцы.

– С передков на ближайший отъезд!
– скомандовал Кремнев, размахивая шапкой.
– Огонь!

Едва головное орудие снялось с передка, как грохнул первый выстрел. Шрапнель с визгом разорвалась, врезавшись в немецкие цепи. Немцы в панике шарахнулись в стороны, бросая раненых и попадая под картечь орудий.

Батарея вела бешеный огонь. Наводчики стреляли, не ожидая команды. Все впереди заволоклось дымом шрапнельных разрывов, сквозь которые кое-где мелькали бежавшие к лесу фигуры солдат.

– Сто-о-о-ой! на задки!
– скомандовал Кремнев, но вошедшие в азарт артиллеристы продолжали бешеную пальбу по опушке леса. Взводные и орудийные фейерверкеры насильно оттаскивали солдат от пушек.

– На задки!
– не свои голосом снова гаркнул Кремнев.
– иначе нас раскатает немецкая артиллерия.

не успел он произнести эти слова, как германские снаряды обрушились на батарею. Испуганные лошади забились в упряжке, ездовые не смогли сразу с ними справиться6 произошла заминка, а снаряды рвались все чаще. одним из них тяжело контузило Кремнева, который, потеряв сознание, упал с лошади. осколком другого ранило Сологубенко в ногу. Павленко придавила убитая под ним лошадь.

В этот момент к батарее подъехал Борейко. Мгновенно оценив обстановку, он громовым голосом скомандовал:

– Батарея, слушай мою команду! Номера - к подручным лошадям! Кто взялся за задки - рысью марш в тыл!

Капитан направился к пятому орудию, где были убиты две лошади. Пришлось попросту обрубить постромки и вывести орудия на двух запряжках.

Заметив тяжелое положение батареи, немецкая пехота ринулась вперед в надежде захватить орудия.

– Становись за наводчика, - приказал Борейко подошедшему Блохину, - и бей немца в упор.

Солдат бросился ко второму орудию, весь расчет которого был перебит, двое артиллеристов поспешили ему на помощь.

Немецкие цепи обходили батарею слева по лощинке. Блохин, перекатив орудие, брызнул по ним картечью; немцев будто ветром сдуло с земли. Но тут группа человек в двадцать подкралась к оставшимся орудиям с тыла и открыла огонь из винтовок по лошадям. Опасаясь, что пушки будут захвачены немцами, Борейко торопил ездовых. Испуганные лошади плохо слушались. Увидя тяжелое положение капитана, Блохин повернул свою пушку и, рискуя поразить картечью своих, выстрелил по зашедшим с тыла немцам, которые мгновенно рассыпались в стороны.

Воспользовавшись этим, пятое, а за ним второе орудия лихо, карьером, вышли из-под обстрела. Борейко и Блохин едва успели на ходу вскочить на пушечный лафет. Успевший оправиться после падения Павленко с помощью

разведчиков вывез из сферы огня Кремнева, который все еще был без сознания. На поле осталось около десятка трупов артиллеристов и разбитый мотоцикл, но ценою этих потерь дальнейшее наступление немцев было приостановлено и тяжелые батареи спасены.

Хоменко торопливо начал стягивать в район расположения батарей оставшиеся резервы. Справа уже проходили полки 125-й дивизии, с боем теснившие немцев, и положение бригады упрочилось.

Было далеко за полдень, на фронте наступило затишье. В Киверцы прибыл командир 102-й пехотный дивизии генерал Микулин и принял на себя общее руководство боем. Мимоходом он заглянул на перевязочный пункт проведать Кремнева. Здесь его внимание привлек трофейный автомобиль, который служил операционной для женщины-врача, в тот момент спокойно делавшей перевязку.

– Откуда вы достали такую чудесную машину?
– заинтересовался генерал, поздоровавшись с Варей.

– Не только машину, но и набор прекрасных хирургических инструментов из золингеновской стали и большой запас - целую аптеку - редких у нас медикаментов, - радостно сообщила Варя.
– За это следует поблагодарить десантный эшалон Кузнецкого полка.

– Вношу маленькую поправку: трофеи захвачены при участии самой госпожи Звонаревой.
– И Хоменко подробно рассказал о том, что произошло во время десантной операции.

Микулин расшаркался и, еще раз поблагодарив Варю за проявленное мужество, справился о здоровье Кремнева.

– Общая слабость, к вечеру придет в себя. Просьба сейчас его не беспокоить.

Генерал направился на наблюдательный пункт батареи Борейко, который расположился на колокольне сельской церкви.

Оттуда открывалась широкая панорама. Влево, в районе соседнего корпуса, шел жестокий бой за Луцкое предмостное укрепление. Целые тучи дыма, огня, пыли заволокли к югу весь горизонт. Впереди, на линии железной дороги, сквозь пожарища виднелись красные постройки станции Рожище, на которой было заметно усиленное движение составов.

– Эвакуируется немец. Немедленно обстрелять его из дальнобойных орудий, - приказал Микулин.

– Слушаюсь! Придется дальнобойные пушки продвинуть к самым цепям, иначе мы не достанем до Рожища.

Справа, из лесной чащи, доносилась усиленная перестрелка. Над деревьями то и дело поднимались клубы дыма от разрывов тяжелых бомб. За лесом среди изумрудно-зеленых болотистых берегов светлой голубой лентой вилась Стырь. было видно, как, отступая за рощу, немцы переправлялись через реку по понтонным мостам, а к переправе подходили колонны пехоты вперемежку с артиллерией.

– Спят наши батареи! Такая масса прекрасных целей, а они почти все молчат!
– с досадой проговорил генерал.

– Не хватает патронов и снарядов, ваше превосходительство, - доложил Борейко.
– Парки пусты, нет их и в армейском складе.

– Когда же наконец наша промышленность будет в достаточном количестве снабжать нас боеприпасами?!
– возмутился генерал.

– Об этом, ваше превосходительство, надо было думать загодя, а не сейчас!
– ответил Борейко.

– Но о чем же думают наши союзники - англичане и французы?