Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 2. Власть незримого
Шрифт:
Лицо Фридриха V прояснилось.
— Ах, вы меня напугали. Этот мерзавец Петр, как вам должно быть известно, не принадлежит к числу моих друзей. Как подумаю о том, что он станет российским царем!
— Долго он им не пробудет, ваше величество.
Король в изумлении посмотрел на своего гостя:
— Что вы имеете в виду?
— Только то, что он не пробудет на троне долго. Его гороскоп подтвержден химическими и физическими законами.
Фридрих V насторожился. Он отпустил слуг и попросил, чтобы его оставили с графом наедине.
— Вы в этом уверены?
— Я не позволил
— Так что же утверждают химические законы?
— Что инородное тело враждебной природы разрушается телом большего объема. Если вы бросите кусок древесного угля в раствор серной кислоты, он мгновенно растворится. Великий князь Петр чужероден России, он ее отвергает. Он отзывается о ней с большим презрением. Это весьма неумно, поскольку эта страна, в свою очередь, тоже отвергнет его. Мало того, он только и думает что об альянсе с королем Пруссии, который, как мне представляется, в свою очередь, мечтает о том, как бы увеличить свою страну за счет России.
— Так этот Готторп не просто дурак, а еще и негодяй! А что говорит гороскоп?
— Что Марс окажется в противостоянии с Юпитером в тот самый момент, когда он познает самый великий день в своей жизни.
Король помолчал и задумчиво отпил кофе.
— И что это означает?
— То, что жизнь великого князя окажется в противостоянии со славой.
— Граф, это лучшая новость, которую я слышал за последнее время. Да благословит вас Бог.
— Да благословит Он вас, ваше величество.
— Но пока, под защитой царицы, этот недоумок может наделать много зла. Он может предпринять новое наступление против нашей страны…
— Время работает против него, ваше величество.
— А это что значит?
— Близятся важные события, ваше величество. Но я не прорицатель.
Король на мгновение задумался.
— Боже мой, граф, мне не терпится примкнуть к вашему Обществу, коль скоро оно дает своим последователям столько полезных знаний. Я вас оставлю: отдыхайте и приходите в себя. Увидимся за ужином. Вы пришли сюда без слуги, я дам вам в услужение Олафа, он в этом доме самый опытный. До скорой встречи.
С этими словами король поднялся и покинул комнату.
Через несколько минут слуга Олаф попросил графа следовать за ним и проводил в предназначенные ему апартаменты, на вид очень уютные. Все вещи были уже здесь, в том числе ларец с иоахимштальской землей. Олаф спросил у гостя, не желает ли тот принять паровую баню.
Не имевший возможности как следует вымыться после своего отъезда из Санкт-Петербурга, Себастьян охотно согласился, и, пока он потел в деревянной кадке в подвалах замка, ему вновь пришло в голову, что, избавляясь от избытка жидкости, он прибегает к сублимации, которая в философии алхимии характерна для Весов.
Олаф забрал его одежду, чтобы отнести к прачке, и Сен-Жермен, отдавшись в руки цирюльника, а затем облачившись в свежее белье, ощутил приятную бодрость и решил, что вполне готов к королевскому ужину.
Сублимация пошла ему на пользу.
5. ЭТОТ ПЕСОК СОБРАН В ПРЕИСПОДНЕЙ!
Ужин во дворце Кристианборга
Они расселись за квадратным столом, Себастьян напротив монарха, духовник справа, причетник слева.
— Вы говорите по-немецки? — спросил король. И поскольку Себастьян ответил утвердительно, продолжил:
— Значит, будем говорить по-немецки, так как господин Свендгард его понимает, а пастор Норгад не говорит по-французски.
Пастор произнес молитву, и слуги подали филе сельди с картофельным салатом. Рюмки наполнили приятно пахнущей можжевеловой водкой.
— Граф сообщил мне весьма приятную новость, — произнес король вместо вступления. — Он только что приехал из Москвы и утверждает, что великий князь Петр, когда получит престол, долго на нем не удержится.
— Это не будет большой потерей, — заметил пастор Норгад. — Я слышал, что он идет по стопам этого безобразника Фридриха Гогенцоллерна, который не верит ни в Бога, ни в дьявола.
Тон разговора был задан. Пастор повернулся к Себастьяну.
— А на чем основаны ваши предсказания?
— Я не делаю предсказаний, господин пастор. Я только сказал королю, что монарх, который презирает собственную страну, не может рассчитывать на долгое правление.
Пастор с умным видом покачал головой.
— Ваш анализ был основан на научных выводах, граф, — произнес король. — Вы призвали химию и астрологию.
Пастор резко выпрямился, будто при нем помянули дьявола.
— Химия, — пояснил Себастьян, — и в самом деле утверждает, что антагонистическое тело разрушается, когда оказывается погружено в более объемное тело. А гороскоп великого князя Петра сулит ему судьбу ничуть не более благоприятную, чем химические законы.
— Гороскоп? Так вы торгуете гороскопами? — вызывающе спросил пастор, уставившись на бриллианты Себастьяна.
— Нет, господин пастор, коммерцией я не занимаюсь. Я просто изучаю их для пополнения своего образования.
— Это суеверие, противное истинной вере, — заявил Норгад тоном, не терпящим возражения. — Астрология — языческое блудодейство, возомнившее себя пророчеством. А всякому христианину должно быть известно, что пути Господни неисповедимы.
Казалось, Фридрих V откровенно развлекался, слушая эти препирательства, так же как и причетник.
Возможно даже, король спровоцировал спор умышленно, и мысль об этом неприятно царапнула Себастьяна. Ввиду отсутствия гладиаторских боев монарх доставлял себе удовольствие, наблюдая дуэль между пастором и вольнодумщиком — по крайней мере, таковым считал своего собеседника сам пастор. Дворецкий велел подавать жаркое из кролика, и слуги наполнили бокалы вином.