Серафима прекрасная
Шрифт:
– Я не умею, Сима… Послушайте, а можно…
– Ну еще чего? – вдруг снова грубо спросила она.
– Можно я телефон ваш мобильный запишу. Вы же в Москве целых две недели. Я бы мог показать город, которого вы наверняка не знаете…
Сима встала:
– У меня в этом городе мужа убили. Человека самого дорогого. Ясно?
Она двинулась к дверям.
– Значит, телефона не дадите?
Сима обернулась:
– Подумаю!
Знакомый Полины Виталий, сама Полина и Сима вышли из коридора
– Ну что ж, Серафима Ивановна, рад, что мы договорились, – улыбнулся Виталий. – А вот теперь посмотрите, где ваши питомцы будут заниматься!
Сима подошла ближе к манежу, разглядывая лошадей.
Виталий и Полина стояли чуть поодаль.
– Железная леди Серафима твоя. Уступок от нее не жди!
– Но и слово умеет держать! Я рада, что вы понравились друг другу, – сказала Полина.
Сима не слышала их. Она замерла, глядя на животных и всадников. На звонок мобильного телефона она среагировала не сразу, но все же ответила:
– Да, Зорина, слушаю! Здравствуйте, Андрей Николаевич. Да… освободилась. А что? Ну… можно… Хорошо. Если уж я сказала буду, значит, буду!
Сима подошла к Полине:
– Полина Сергеевна, тут у меня образовался один приятель. На выставку какую-то зовет.
– Лошадиную? – поинтересовался Виталий.
– Да нет, живопись какая-то современная. Я в этом понимаю как еж а апельсинах, да вот сдуру слово дала, что пойду. Уж раз обещалась…
– Ну конечно, конечно, иди! – обрадовалась Полина. – В кои-то веки ты в люди выйдешь! Иди и не думай!
– До завтра. Очень приятно было с вами познакомиться, – попрощалась Сима с Виталием.
– Взаимно!
Виталий хотел поцеловать Симе руку, но она в ответ крепко пожала его кисть.
– Бывайте, Виталий Андреевич, еще свидимся! – И зашагала к выходу.
– Что это с ней? Ей что, никто никогда рук не целовал? – удивился Виталий.
Полина засмеялась в ответ:
– Да, она вот такая! Это надо Серафиму знать!
Открытие вернисажа уже состоялось. А тусовка в маленьком заведении – в самом разгаре. Андрей водил Симу за собой, знакомил ее с гостями.
– Стоп-стоп! У меня уже голова кругом. Я уже забыла, кого как зовут. Мы чего пришли – на людей пялиться или картины смотреть? – не понимала Сима.
– Ну, в общем, это тусовка. Ритуал, – извинялся Андрей, – так принято!
– Не люблю я таких ритуалов. Не нравится мне это все, Андрей Николаевич. Глаза у всех фальшивые, как у Ванькиной Лары. Смотрят на меня как на динозавра какого. А что во мне не так?
На Симе был деловой костюм самопального пошива а-ля «партийная бонза семидесятых». Но, по всей видимости, Короленко она нравилась и в этом костюме. И он поспешил ее заверить:
– Да все так, Серафима Ивановна, все замечательно!
– Показывайте тогда произведения искусства, а не эти рожи сытые из журналов гламурных, – приказала Сима.
И
Картины Симу привели не в восторг, а в ужас!
– Батюшки-светы, это что ж такое есть?
Андрей уже был не рад, что позвал ее сюда.
– Ну это… такое модное место… И поэтому такие вот… модные художники здесь выставляются…
– Вам нравится? – подошел к Симе кто-то из гостей, с кем знакомил ее Короленко.
– Это? Нет, мне это не нравится, – честно, в лоб призналась она. – Не потому не нравится, что непонятное. А потому что за душу не цепляет. А искусство оно должно за душу цеплять. А все это ваше «модное-немодное», ерунда это все полная. Тут или заплакать захочешь, или засмеяться, или вспомнить что-то доброе да светлое. А так, голову ломать, извините, непривычная!
Сима говорила громко и вокруг нее постепенно собрались люди, но она этого не замечала.
– Я в прошлом году в Париже была, – завелась она. – Да, а чему вы улыбаетесь? По делам ездила. Всего три дня. Но в Лувр тамошний зашла. И Мону Лизу видела. Вот такусенькая картиночка, махонькая, а энергией от нее несет за сто верст. Вот посмотришь на нее, зарядишься этой энергией и почему-то хочется жить. А вот от этого модного жить не хочется.
– Но это деструктивизм, – возразила одна дама.
– Какой там «изм», я не знаю, – парировала Сима. – Образование у меня ветеринарное. Но такой «изм» может, кому и нужен, только не мне!
– Но это модно! – не унималась дама.
– Модны бывают мини-юбки для девок до двадцати или серьги в пупок – я б за такую серьгу свою дочь из окна б выкинула да еще б отлупила. А картина не может быть модной. Не должна!
– Где вы ее нашли, господин Короленко? – спросил кто-то у Андрея с иронией. Шокировала Сима общество своим видом и разговорами, ой шокировала!
Короленко зло посмотрел на человека, задавшего свой шутливый вопрос:
– Где нужно, там и нашел! И таких там больше нет. Она одна. Уникальная, – заступился он за Симу.
– Ладно, чего это я тут разговорилась. – Сима пошла к выходу. – Ешьте, пейте, гости дорогие, вы ведь для этого сюда собрались? Тут угощение халявное. Я так и поняла! На дармовщинку выпить у нас бы тоже вся деревня пришла!
Андрей догнал ее:
– Сима, подождите, подождите, пожалуйста!
– А что ждать? Я уже все всем сказала. А вы оставайтесь. Вы тут свой…
Сима схватила пальто, голову повязала платком.
– Нет, Сима, я не останусь! – крикнул Короленко. – Я вас провожу! Тем более что мне картины, если честно, тоже не понравились. Просто… просто я не нашел другого предлога, чтобы встретиться с вами. Разрешите, я все-таки пойду с вами!
– Чего меня провожать? Денег при себе нет, не ограбят. Приставать? Я уж стара для этого. Ну а если алкаш какой, так быстро с моим кулаком познакомится! – засмеялась она. – Не ребенок я, чтоб провожать меня!