Серая радуга
Шрифт:
— Нет сомнений, что самозванец скрылся в иной мир, — мягко заметил он, похлопав Гиацинта по спине. — Однако, сколь вовремя вы явились! И можете быть уверены: все, кто участвовал в этой чудовищной лжи, будут подвергнуты наказанию.
Он взглядом разыскал в толпе зевак Кристо, и тот пошатнулся. Мелита отчаянно прижималась к Нольдиусу, тот растерянно ее обнимал, но Кристо не ревновал. У него даже мелькнула мысль — хорошо, что не ко мне. Вдруг Магистр ее как раз пощадит.
Сама Мелита в этом сомневалась, потому что прошептала еле слышно:
— Зря
Дара угрюмо усмехнулась, отчего ее подбородок задрался вверх.
— Пусть попробует.
Благородный Гиацинт, осанка которого уже успела вызвать вздохи у девушек, озадаченно влохматил волосы. Дело явно шло не так, как он планировал.
— Мне была также предречена встреча с моей Дамой, — заговорил он встревоженно. — Сообщили ли Лорелее Златокудрой о моем прибытии? Я… кх… она же не сбежала, нет?
— Это вряд ли, — тут же заметило с десяток голосов.
— Вы могли бы сами подняться к ней и сообщить о себе, — деликатно вставил Сапфириат. — А поисками беглеца предоставьте заниматься нам. Наверняка у него были сообщники, расспросив которых… — он жадно уперся было взглядом в Кристо и Дару, но взгляду помешал мелкий худощавый теорик, нетерпеливо подпрыгивающий в воздухе. Над головой теорика складывались буквы:
«Вот этого беглеца?» — и к буквам присоединялась стрелочка.
Синий посмотрел в указанном направлении и тихо побагровел. От артефактория быстро шел Макс Ковальски, и решительность на его лице сулила какой-то новый, невероятно мерзкий поворот в беспроигрышной ситуации.
Макс остановился напротив рыцаря и Магистра, вежливым кивком поприветствовал второго и испытывающе вперился в первого. На лице Гиацинта выступило нечто вроде панического изумления. Наверняка ожидал встретить нечто более величественное и легендарное, на худой конец в доспехах, а не это вот… ну, вот такое…
«Хрень», — сочувственно угадали все мысли нового Оплота, глядя на его лицо. Заговорил молодой тинторель с явным недоверием:
— Ты медлил прийти.
— Ты орал: «Где этот самозванец?», — отозвался Макс, скрещивая руки на груди. — Позвал бы меня по имени — никаких проблем, а так пришлось долговато разбираться — кого ты имеешь в виду.
Синий Магистр презрительно фыркнул, и Макс поприветствовал его кивком еще раз — контрольный. Тинторель все-таки уточнил:
— Так это ты — герой Максимус, назвавшийся Оплотом Одонара и участвовавший в битве при Кислотнице?
— Макс Февраль Ковальски, — поправил его собеседник. — Оплот Одонара, выигравший битву при Кислотнице при посильной помощи четырех подростков.
Синий Магистр малость посерел и остро осознал — почему в Одонар не явился Аметистиат самолично. Сапфириат вообразить не мог, что у Макса хватит наглости держаться за ложь, но зато быстро осознал, что сейчас последует словесная дуэль рыцаря и стратега. Беспроигрышная ситуация начала казаться совсем не «бес».
— Ты смеешь называть себя Оплотом Одонара?! — праведно вскипел
— Меня интересует другое, — медленно процедил Макс. — Как смеешь называть себя Оплотом Одонара ты?
Открытый рот покрасневшего от возмущения тинтореля был достоин всяческих похвал. В него свободно можно было запихнуть восемь связанных между собою сарделек.
— Нацепил кольчугу, подвесил на пояс железку, намалевал герб на щите — и полагаешь, что право называться Оплотом дает знатность, место жительства или смазливая физиономия?
— Он спятил, — пробормотал Кристо.
— Он великолепен, — выдохнула романтичная Мелита.
— Знамения! — возмущенно возопил рыцарь, из которого начали стремительно пропадать выспренние слова. Да и вообще, слова. — Я… когда… Аметистиат… п-печать… моя матушка… там были знамения!
— Ага, да, перекрашенные плиты и какие-то там растения через камень. Думаю, любой маг Целестии может соорудить такое с полпинка, народу на потеху.
— Нарека…
— Нарекательница слепа, малость не в своём уме и, мягко говоря, выдаёт очень туманные пророчества. Другие доказательства имеются?
Гиацинт опять раскрыл рот, рискуя обнажить гланды. Синий Магистр, более опытный в словесных прениях, решил прийти ему на помощь.
— Однако у благородного тинтореля есть Печать Одонара, которая, как известно, повинуется лишь Оплоту…
Тинторель с готовностью потащил Печать из сумки — действительно, багровую и тусклую, в ладонь шириной и формой — как цветок из капель крови. Макс удостоил Печать презрительного хмыканья.
— Занятная поделка, у нас таких пару дюжин по углам в Отделе Опытов. А её действие кто-нибудь видел? Ну, помимо тех фокусов, которые вы величаете знамениями — кто-то проверил это на деле?
Синему Магистру остро захотелось, чтобы Ковальски действительно сбежал. Ну вот, что ему стоило?!
— У меня Печати нет, я не спорю, — ровно продолжил Макс. — Зато есть маленькое преимущество: в бою под Кислотницей я одержал победу над превосходящим противником «не мечом и не магией». Благородный Гиацинт может похвастать чем-нибудь этаким?
Рыцарь понуро покачал головой. Макс почти физически почувствовал, как на его весы упала первая серьезная гирька.
— Мне не пришлось, — немного растерянно заговорил рыцарь. — Я… я скитался три года, да, и бывали схватки с нежитью или с разбойниками, но… Но я готов в любую секунду…
— Никаких проблем. Семицветник готовил что-то подобное для меня, но мне подвернулись две сотни контрабандистов, и я решил, что второй экзамен на Оплота — чересчур. Господин Магистр, вы не припомните, что должно было входить в мое испытание? Маги, нежить, наемники — числом около сотни? Боюсь, вам придется проверить этого молодого человека.