Серая радуга
Шрифт:
Макс выразил поднятием брови длинный перечень адресов — куда Магистры могли направиться со своим благородством.
— Ты учился мечному бою, — продолжила Фелла слишком уж ровным тоном. — У Фрикса и нескольких артефакторов. Урывками. Но достаточно, чтобы уловить основные принципы. Твой противник учился этому… дольше.
Ковальски только фыркнул под нос.
— …так что сначала я хотела бы увидеть — что ты умеешь, — величественно добавила Бестия. И прокрутила меч в кисти.
Макс засмеялся, потирая лоб — и это был неприятный смех того, кто не слишком-то верит в свою
— Маленькая возможность посчитаться со мной за Кристо и его квалификацию, а? Только не говори, что решила вдруг выступить моим тренером. Из горячего сочувствия или по просьбе Экстера — в любом случае, я, пожалуй, откажусь.
— Ты внезапно решил сдаться, иномирец? Может статься, испугался этого мальчишки и его владения мечом?
— Этого — нет, а вот твоих педагогических способностей…
— Но ведь тебе всё равно не найти лучшего мечника, если решишь попрактиковаться. А ты ведь решишь попрактиковаться?
Она неторопливо вернула серп в ножны и прогулялась по залу. Разворошила оружейный хлам и извлекла из него четыре предмета.
Два одинаковых круглых щита без герба. И два прямых клинка — один стальной и один учебный, деревянный, искусно выструганный.
Ковальски наблюдал за её действиями с умеренным неодобрением.
— Как-то ты сказала, что просто постоишь и посмотришь, когда все узнают, что я самозванец.
Бестия пожала плечами.
— Тогда у тебя не было статуса героя.
— Так. Теперь ты пугаешь меня вдвое больше. Если вдруг решишь во мне увидеть что-то наподобие нового Витязя Альтау — напоминаю, пророчество об Оплоте было про этого мальчишку. Так что не хочешь ему дать пару уроков?
Фелла пробормотала под нос нечто вроде «Может, еще и дам…» и неспешно прошлась по залу, будто решила измерить его шагами.
— О Витязе не предупреждали пророчества, — сказала она вдруг.
Ковальски скептически хмыкнул, но Бестия и не подумала обернуться и говорила словно бы только сама с собой.
— Об Альтау молчали наши прорицатели. Молчали так, будто им в глотку залили расплавленного свинца. И если осмеливались заглядывать в тот день… толковать вещие строки своих предшественников… видели одно. Сломанный меч. Тела семи королей. Торжествующую ухмылку Холдона. Ястанира… Витязя не было в их прорицаниях. Он был слишком живым, чтобы подчиняться каким-то прорицаниям. И три тысячелетия жизни научили меня…
Она теперь роняла слова тяжело и резко — будто взмахивала серпом.
— Три тысячелетия жизни научили меня, что полагаться на пророчества и знамения — пустое дело. Они могут быть слишком расплывчатыми, слишком неверными и сделанными вовсе не об этих временах. Они лгут. Потому полагаться стоит на иное. На верную руку. На храбрость и решимость. На изобретательность. На тех, кто проявил себя.
— Озз, кажется, говорил, тебя шарахнули каким-то артефактом — так что мне всё же стоит спросить: а ты точно понимаешь, что и кому говоришь?
Бестия, точно, будто поймала себя на излишней откровенности. Передернула плечами и продолжила насмешливым тоном:
— Ну, если ты желаешь выжить, иномирец — тебе придётся поверить
— Что правое дерево может разрубить сталь?
— Чудо, — фыркнула Бестия. — Как мальчишка, выстоявший на арене против Пажа Альтау. Или как Прыгунки, которые были остановлены малыми силами. Велика ли разница? Можешь считать — я хочу увидеть твои умения и на этот раз. Что ты собираешься противопоставить тинторелю Гиацинту на арене?
— К примеру, знание того, каким клинком придётся драться.
Макс потянулся и без колебаний взялся за деревянный меч.
— Щит, — напомнила Бестия. — У тебя не слишком много вариантов, но если ты уверен в таком раскладе… то один всё же есть.
— Раскладов может оказаться слегка больше, чем ты думаешь, — хмуро отозвался Ковальски, поднимая щит и становясь напротив неё в позицию.
Бестия поджала губы, будто понимая, о чём речь, но призвала в руки стальной клинок и второй щит.
— Думаю, с остальным, что касается церемонии, тебе помогут твои напарники. Насколько я знаю, после квалификации у них нет никаких особенных дел.
* * *
— Так… я просто того… ну, не совсем, а так… может, все-таки пойдем?
«Посмотри на себя со стороны, — говорил в таких случаях Макс, — и постарайся не помереть со стыда».
Кристо посмотрел. И чуть не помер.
Был он в своем лучшем костюме: чистых джинсах и простой, светло-сиреневого цвета рубашке с пунцовой вышивкой по вороту. И сам он тоже был пунцовый, в тон вышивке.
А всё потому, что совсем рядышком с ним, просто вот рукой подать, находилась Мелита — источник его искренних мук.
— Я только думал… красиво ж будет, и все всегда… и никого же это ни к чему не обязывает… оно же первое, весеннее…
Язык болтал в совершеннейшем отрыве от сознания. Первое весеннее полнолуние всегда проходило в Целестии под знаком дружбы и любви. В полудюжине городов его праздновали официально, а в Одонаре — подпольно.
В этом году весеннее полнолуние выдавалось особенно подпольным из-за настроения Феллы Бестии. Но наверняка парочки ближе к заветной ночи все равно оккупируют сад и заглушат поцелуями ночных птиц, а дружеские компании будут бродить в окрестностях, непринужденно болтать и пытаться отвоевать у Зерка место для пикничка…
— Мелита… ну так пошли, а?
Первая красавица Одонара его не слушала. Она была занята созерцанием тренировки тинтореля Гиацинта. Разнообразия ради, тренировка проходила не с вооруженным мечом противником, а с драконом. Точнее, с дракобилем.
Судьба этого знакомства была забавной. Пару дней назад, прогуливаясь с Лори в саду, второй Оплот услышал истошные крики и поспешил на помощь. Оказывается, Вонде вздумалось прогуляться в дальнем углу сада, где обычно хранились инструменты для полетных артефактов. К груди Вонда бережно прижимал пару бутылок крепкой ирисовки и явно надеялся познакомиться с бутылками поближе. Но тут из-за досок выглянула голова дракобиля, а потом вылез и сам дракобиль и тоже захотел познакомиться с ирисовкой, а после ирисовки — и с Вондой.